Страница 7 из 201
Последний клан – это подчинители. Они были устроены проще всех, но при этом играли довольно-таки важную роль и обладали, как водится, глубокими познаниями в магических заклинаниях. Их заслуги зачастую не ценились, хотя порой подчинители сильно помогали в том, чтобы отметить какую-либо душу для Ада. Говоря простым языком, они занимались тем, что вселялись в людей и начинали изводить их. Начинало происходить что-то в духе фильмов «Обряд», «Изгоняющий дьявола», «Одержимая» и так далее. Люди сходили с ума, потому что их душами управляли подчинители. В конце концов, они просто пытались привести таким образом человека к смерти, забрав при этом его душу в Ад. Чем чище и невиннее душа была поставлена на кон, тем больше вознаграждалась проделанная ими работа. Детские души среди подчинителей были на вес золота. Для них это был высший пилотаж и первоклассное мастерство.
Три клана жили мирно и дружественно, конечно, за редкими исключениями, особенно теми, что касались работы подчинителей, потому что их иногда недолюбливали. Однако мы взаимодействовали меж собой. К тому же в клане искусителей была одна особа, с которой я могла спокойнее всего общаться, ведь она относилась к тем единицам, которых я не могла просматривать. Я, вообще, не понимала, о чем она думает, я не знала, чем она живет и, что делает, когда остается одна. А потому мы нашли общий язык. Ее звали Оливия Флей, но я называла ее на русский манер Олей. Она была не против. Оля служила у Люцифера довольно давно, а потому знала его, как облупленного. Правда, вот между ними отношения были довольно напряженные, так как для Хозяина Оля являлась своеобразным трикстером[1]. Особа она была своенравная, бойкая и упрямая, поэтому делала всегда все по-своему. Я не раз слышала, как Люцифер отчитывал ее за очередную провинность. Но с ней я хотя бы чувствовала себя в меру свободно. Она же видела во мне хорошую подругу и мудрого психолога. О да! Искуситель из нее потрясающий, она была настоящим, что не наесть суккубом. Но зачастую страдала от этого, ведь, как только она заполучала какого-нибудь парня, причем независимо от того: смертный или нет; он становился ей неинтересен. Мы интенсивно работали и работаем над этим, но пока успехов мало. Даже мне было сложно решить такую проблему, ведь здесь я имела дело с настоящим демоном, профессиональным искусителем...
Оля была очень хороша собой. Любой парень был бы готов умереть за такую девушку. Собственно, она иногда баловалась этим: заставляла парней делать то, что ей взбредет в голову. Очень любила играться с мужчинами: соблазнять их, совращать и делать так, чтобы они пали, а затем она уходила из их жизни, обычно, навсегда. Оля была очень проницательна, хотя зачастую и скрывала это за своим простецким и боевым нравом, и, так как она давно работала в Аду, Оля много знала и многое понимала, часто учила меня чему-то.
– Слышишь... Эй! Белинская, ты меня, вообще, слушаешь? – вскочила Оля, взмахнув длинной и густой копной каштановых волос с химической завивкой.
– М? – вяло откликнулась я.
– О чем мечтаешь, красотка? – в своей смешливой манере спросила та, блеснув миндалевидными глазами с густо накрашенными ресничками.
– Ни о чем, – я опять по привычке попыталась залезть в ее голову, но вновь наткнулась на стену.
– Слышь, подавляй свои инстинкты! Хватить мою башку бурить, я-то все чувствую! – опять привстала она и начала визжать.
– Прости. Привычка. Мне непривычно не знать, о чем думает мой собеседник.
– Понимаю. Я ведь сижу в Аду вторую неделю. Люцифер наказал меня. Посадил на «карантин»: от секса надо избавиться. Но у меня ломка. Так и тянет найти какого-нибудь красавчика, и чтобы он мне втащил по самые гланды! – мечтательно начала свой рассказ подруга.
– Оля, мы много говорили с тобой об этом. Ты не можешь вести постоянно такой активный сексуальный образ жизни, – флегматично, как и всегда, произнесла я, не отрывая глаз от алого с огненным оттенком неба.
– Если ты про венерические заболевания и прочее, то я демон – я бессмертна, я не могу заболеть, – констатировала она, закатывая от моего занудства глаза.
– Я не про это. И, предугадывая твою следующую фразу, я не про беременность. Я про твой внутренний мир...
– Мой внутренний мир исчез.
– Куда?
– Его Люц забрал, – печально усмехнувшись, пояснила мне Оля. Втайне от начальства и, непосредственно, самого Люцифера мы частенько называли его сокращенно – Люц. А вместо слова «душа» мы использовали выражение «внутренний мир».
– Мой тоже, – иронически грустно произнесла я.
– Мы с тобой «безвнутреннимирные»! – засмеялась подруга.
– Не неси ахинею, – я попыталась изобразить что-то вроде улыбки на своем лице.
– Да ладно тебе, – взглянула на меня Оливия своими яркими и сверкающими светло-карими глазами.
Так в молчании мы пролежали еще минут десять на сухом поле, глядя на то, как извергаются верхушки адских вулканов, а красно-рыжее небо наполняется серными тучами. Крики, стоны и агонии доносились лишь слегка из самого жерла вулкана Архи. Архи – самый огромный вулкан в Аду. В нем ежедневно мучили тысячи и тысячи грешных душонок, которые провинились в течение жизни. Как показал мой личный опыт и стаж работы в Аду, в Рай попасть было очень сложно. В основном все люди попадали в Ад. Малейшая твоя провинность на Земле означала то, что ты неминуемо после смерти примчишься сюда. И оставшиеся сто-двести лет до того, как отстоишь очередь на реинкарнацию, будешь вариться в жерле вулкана Архи под надзором демонов и чертей, которые при первой же возможности вонзят острия своих вил в твою изнеженную Землей кожицу.