Дьявол не знает слова "Нет"

Я лежала на кровати в спальне Алекса. Вокруг был небольшой беспорядок. Тихонько работал телевизор, который висел на стене над камином. Я пускала струи дыма изо рта. Когда я была человеком, травка действовала более сильно на мое сознание, но сейчас я все равно была слегка расслаблена. Алекс зашел в комнату почти неслышно. Прилег поперек кровати, как и я, только в другую сторону – в результате мы лежали поперек кровати валетом.

– Будешь вино? – безразлично спросил он.

– Да, – кратко ответила я, выдохнув изо рта густой серый дым. Он налил в бокал вино и подал мне.

– Ты в курсе, что хочет сделать твоя безбашенная подружка? – спросил Алекс, когда вернулся в исходное положение.

– Нет, – соврала я.

– Хм. Странно. А я думал, ты в курсе всего, что происходит с Оливией, – вы же связаны, – флегматично удивился он. Алекс тоже был одним из демонов-палачей, только вот одним из самых древних – ему было около тысячи лет. Он был худощавого, но спортивного телосложение, имел высокие впалые скулы, пухлые бледно-розовые губы, ровные белые зубы. Выглядел, конечно, он мрачновато: зелено-желтые большие и слегка выпученные глаза, угольно-черные и все время взъерошенные волосы, зачастую черные рубашки и черные джинсы или штаны. Конечно, одевался Алекс со вкусом, даже несмотря на его мрачный стиль. Умудрялся иногда мне давать советы по поводу моего внешнего вида. Оля очень не любила его: она считала его зазнайкой похлеще меня, к тому же у них постоянно возникали распри, когда Флей и Алекс где-нибудь пересекались. У них вечно были междоусобные войны, которые могли тянуться бесконечно. Оля находила его скучным, бездушным, холодным и чересчур флегматичным, собственно, она была абсолютно права. Алекс – это верх равнодушия и хладнокровия. Он настолько давно стал демоном, что уже изжил в себе все остатки гуманности и человечности. Он забыл, что такое сочувствие, жалость, доброта, нежность, теплота внутреннего мира. Алекс же считал Олю очень вздорной и легкомысленной. Из-за такого несоответствия сторон они и ссорились.

– И что?

– Ничего, – наш диалог был скуден на эмоции и чувства. Алекс включил музыкальный центр. Заиграла композиция Франца Шуберта Аве Мария. Я разделяла его любовь к классической музыке, но все же рассматривала потенциал и в современном музыкальном искусстве.

– Ты выйдешь за меня? – сухо спросил он.

– Да, – так же кратко и хладно ответила я, даже не повернув на него взгляд.

– Меня это радует.

– Ты спрашивал это еще месяц назад.

– Я хочу быть полностью уверен в твоем ответе, – равнодушно объяснил тот.

– Ясно.

Минуту мы просто оба наслаждались музыкой, но Алекс снова заговорил.

– Люциферу понравится такая партия. Он еще с самого начала твоего пути по стезе демона предлагал мне рассмотреть твою персону в качестве своей партнерши.

– Я знаю.

Молчание, играла только музыка. Композиция сменилась на Лунную Сонату Бетховена. Я привстала и попыталась заглянуть ему в глаза. Я не видела его чувств, мыслей и эмоций. Если у Оли я хоть натыкалась на некую стену, то у Алекса я не видела абсолютно ничего – пустота, чернота. Как и он меня. Хотя он мог просматривать абсолютно всех, кроме Высших демонов и непосредственно Люцифера, Сатаны и других Древних демонов.

– Могу я задать тебе вопрос? – обратилась я к нему уже более живо, чем раньше.

– Конечно.

– Ты делаешь это ради того, чтобы стать роднее Люциферу, или ты и вправду ко мне что-то чувствуешь?

Он медленно привстал, смотря в упор мне в глаза, не моргая. Опершись одной рукой назад, второй он взял мою ладонь и приложил к своему сердцу. Оно билось медленно, плавно – не как у людей. Руки его были прохладны.

– Я сделаю это всего лишь один раз в жизни – больше никогда и ни для кого. Понятно? – сделал он серьезное лицо.

– Да, – быстро ответила я. Он медленно и глубоко вздохнул и выдохнул. Затем закрыл глаза.

– Прочти меня, – повелел он суровым голосом. Я тоже закрыла глаза и сконцентрировалась на его нутре. Картина предстала мне следующая: весенний лес... Все так красиво, свежо и умиротворенно. Легко и свободно. Поют птицы, вдали слышится ручей. Светит ласковое солнце. Посреди этого леса кровать такая, как и в комнате Алекса. Она темная, а потому сильно контрастирует с остальным светлым ландшафтом леса. На кровати мы, как и в реальности, лежим поперек валетом. Я все такая же скупая на эмоции, а Алекс и подавно сама хладнокровность. Мы молчим. Я увидела какое-то мерцание над нашими телами – присмотрелась. Над нами витал какой-то красный дым с рыжими искрами, как от большого костра. Красный дым – это эмоция чистой и искренней любви. И не просто любви, как теоретического свойства человеческого организма, а истинное чувство – любовь в смеси с ценностью человека, с уважением и нежностью к нему. А рыжие искры – это страсть и физическое влечение.

Я вышла из транса.

– Достаточно? – спросил Алекс, отпуская мою руку.

– Конечно, – улыбнулась я. – Почему ты так скуп на эмоции?

– К чему растрачивать себя на такую глупую вещь как эмоции? Ведь если человек молчалив и не разговорчив, да еще и не выражает никаких эмоций на своем лице, то это не значит, что он глуп и просто не хочет говорить в силу своей необразованности или неграмотности, – просто он умнее, чем кажется на самом деле. Ведь молчание – что?

– Золото, – наивно ответила я.

– Правильно, – Алекс попытался улыбнуться мне. На его лице это смотрелось... Необычно, ведь я очень редко видела его улыбку. Можно было по пальцам сосчитать, сколько раз за время нашего знакомства я видела его улыбающимся и в хорошем расположении духа.

Он лег обратно.