Страница 25 из 201
«...мама... где ты? Мне так одиноко, мне хочется плакать, зажаться в угол, где никто и никогда не найдет меня, не достанет. Мама. Помоги мне. Я нуждаюсь в тебе, ты так мне нужна – единственная женщина, которую я по-настоящему люблю. Никого более. Меня обидели, твоего мальчика снова побили и унизили. Мне так больно и плохо, так хочется кричать и выть от отчаяния. Мои друзья – предатели: они оставили меня одного на погибель целой банде настоящего зла в чистом виде. Как они могли?! Где же мама?..»
Я подхожу к зеркалу и вижу себя избитого, униженного, с окровавленным припухшим лицом, с ссадинами и синяками повсюду. Сейчас без масок и прочих спектаклей – я настоящий, я смертен, и мне больно.
Дома никого, только Рози изредка посапывает на коврике в прихожей и с негромким шорохом ворочается с бочка на бочок. Я аккуратно сажусь на диван в своей комнате, так как бедро жутко ноет. Я слышу скрип где-то в локтевом суставе – видимо, вывихнул. Все тело налилось свинцом, и я не могу поднять даже руку, чтобы взять пульт, так как тело от незначительной потери крови и сильного болевого шока занемело. Я был так жалок и слаб, что от горечи осознания данного факта мне захотелось заплакать, что я, собственно, и сделал в следующую секунду. Соленые крупные слезы покатились по окровавленным и открывшимся ранам, отчего лицо сильно защипало. Я прекратил попытки взять пульт, который лежал в сантиметрах двадцати от моего бренного искалеченного тела. Давно я так не получал. Давно я не чувствовал такой обиды от того, что мои друзья, мои лучшие, родные и самые близкие друзья меня кинули на «съедение падальщикам». Это было вовсе не смешно, даже грустно. Так покинуто я себя еще не чувствовал. Я сглотнул, от этого заболел кадык, по которому я получил пару часов назад кулаком. Больно. Грустно. Обидно. Досадно. Ну да ладно... Я мужик – я справлюсь...»
Заканчивая вспоминать момент из жизни Дениса, я уже сидела у себя в комнате на кровати и вертела в руках кубик Рубика. Я всегда собирала его очень быстро, меньше чем за минуту. Но мне это не надоедало, наоборот, с каждым разом становилось все интереснее и интереснее. Я отложила его в сторону. Не будь я демоном без внутреннего мира, я бы даже заплакала. Это было слишком депрессивное воспоминание, слишком трагичное, траурное.
Денис меня заинтересовал. Мне хотелось еще просмотреть его. Ведь это давалось мне с большим трудом, но зато я получала уйму эмоций и ощущений от его мыслей, чувств и воспоминаний. Это как доза наркотика – принимаешь, и мир вокруг тебя становится на несколько минут ярким, радостным, полным разных ощущений и событий. Денис был сильно приближен к той самой «книге», которую я никак не могла найти в «библиотеке мира сего». Мне была интересна эта «книга». Она вызывала у меня гамму различных чувств и переживаний, которые я не могла при всем своем богатом лексиконе передать словами. Я могла лишь только закрыть глаза и погрузиться в мир... мир, где я человек, где я уже не неживой демон из Ада, а просто смертный, обычный человек. Беззаботность. Легкость. Невесомость. Гравитация сознания.
Мне нужно было срочно его увидеть. Еще раз. Поговорить с ним, заглянуть в него. Я хочу эту книгу!
***
Я вышла на улицу, когда стало уже совсем темно. Сверху надела черную кожаную куртку. Я снова прошла мимо той самой детской площадки, на которой сегодня встретила знаменательную троицу и их гоп-компанию, но никого там не было – она была пуста. Качели тихонько со скрипом покачивались от прохладного ветра. Площадка выглядела жутко, безмолвно. Это даже могло напугать какого-нибудь смертного, но не меня. Я собралась уже уходить, но, развернувшись, увидела компанию, состоящую из четырех девушек, направляющихся сюда. Они смеялись своими тонкими писклявыми голосами, что вымораживало меня. Заметив мою фигуру, они явно притихли. Судя по запаху, который источала компашка, они явно были нетрезвые. И это еще как-то называют девушками?!
Они сначала пошептались, а затем одна из них, а именно Наташа (судя по ее мыслям), подошла ко мне и нахально, дерзко улыбнулась. Видя мысли всех четырех девушек, я поняла, что они настроены негативно и, я бы даже отметила, агрессивно. В их числе была и Маша Петухова, любовь и страсть Антона. Маленькая наивная девочка, косящая под невинного ангелочка. Пф! Видали мы таких – раскусить их проще простого. На самом деле в ней заключено столько притона разврата и похоти, что Флей нервно курит в сторонке. Я видела, как она, проходя после школы по улицам, довольно частенько садится с незнакомыми ей людьми, взрослыми мужиками в машину и берет у них за деньги. Она даже уже неоднократно подумывала о сексе с девушкой. Фу! Какая прелестная наивная мерзость! В ее-то возрасте... Ей всего шестнадцать лет!
Еще в компании была Света, бывшая одноклассница троицы. Она была, как мужик в юбке: невыщипанные «брежневские» брови, узкие глаза, мужиковатые черты лица и фигура – крупное телосложение, нулевой размер груди – разбитые костяшки на руках, темные волосы, небрежно завязаны в тугой низкий хвост, спортивный стиль одежды, короткие ресницы, нет косметики. Она занималась, как я поняла, боевыми искусствами, строила из себя такого супер-парня. Да. Мне знаком этот комплекс, когда девушка, отчаявшись в поисках секса, страсти и любви, замучившись с собственным уродством и девственностью, пытается косить под пацана, дабы втереться к мужской группе в доверие и найти там «своего человека», но, как правило, к положительным и ожидаемым результатам данный комплекс не приводит. Собственно, что я и наблюдала у Светы.
Остальных девушек я знала плохо, но по мыслям поняла, что все они знакомые троицы и из их же компании.