Страница 183 из 201
– С чего бы ты будешь мне указывать и даже угрожать? – дерзновеннейшим, но при этом безразличным голосом спросил, глядя сверху вниз на Алекса, этот Нарцисс.
– Из-за вас были убиты невинные демоны! – звучало это, конечно, немного, как оксюморон, но все же что-то в этом было чистой правдой. – Они даже и подумать не могли, что в Совет может просочиться предатель, шпион и убийца! Да еще и Фаулиусский выродок!
Теперь голос Алекса сорвался на крик. Мы с Дедрихом снова шокировано переглянулись. Никогда я не видела, чтобы Алекс был настолько зол. Хотя я неправильно выразилась. Он зачастую бывал агрессивен и суров, но... чтобы так явственно показывать свои эмоции – никогда. Блондин на миг опустил виновато глаза, приковав их зеленый блеск книзу. На секунду мне даже показалось, что участок каменного пола стал зеленоватым от его сияющего взора.
– Ты думаешь, мне не жаль? Я никогда так себя не винил, – на удивление, спокойно, но слишком мрачно и искренне произнес Церкес. Тут гнев Алекса сошел на нет, и он тоже извиняющимся взглядом покосился на пол, будто пытался таким образом попросить прощения у падших.
– Ладно... не будем об этом сейчас, – вмешался спасительно Дедрих, подступая ближе к дверному проему. – Церкес, где Смерть?
Парень провел нас в большую залу, которая сильно отличалась от разрушенной заброшки. Огромный зал во франко-романском стиле из темного мрамора очень сильно походил на все типичные европейски постройки. Интерьер был в духе начала двадцатого века. Повсюду красовалась новенькая резная и уникальная мебель из темного и кое-где лакированного дерева.
– Смерть в библиотеке, – оглядевшись по сторонам, оповестил всех присутствующих Церкес. У него была выправленная и строгая осанка какого-нибудь придворного кавалериста, а ясный и прямой взгляд уверенного в себе молодого человека говорил лишь о том, что парень благородных кровей. Он держался немного дерзко, как уже говорилось, но при этом как-то аккуратно и даже покорно. Видимо, он долгое время служил у какого-нибудь короля или значимого вельможи, и эти привычки остались у посредника Смерти с тех незапамятных времен. Через минуту Церкес ввел нас в цилиндрическое помещение с куполообразным потолком. По округлым стенам были расположены вогнутые шкафы все из того же приятного темного дерева, до отказа забитые старинными пергаментами, книгами, свитками и рукописями. Помещение поражало своими огромными размерами. Потолок, словно купол какого-то храма, был расписан под пасмурные небеса и украшен фигурами из черного золота: херувимами, ликами древнегреческих божеств, нимфами, ангелами и демонами, что в некотором роде смотрелось несочетаемо, но безумно красиво. Кое-где по стенам висели маски сатиров с позолоченными рогами. Посреди комнаты стояло циклопическое сооружение из резного темного дерева, похожее на стол, длинной почти в половину библиотеки, разделенное на несколько секций римско-дорическими колоннами. Каждую отдельную секцию занимал, как я понимала, один из посредников Смерти. Они никак не отреагировали на наше появление, продолжая что-то детально изучать в каких-то бумагах. Запах тут стоял затхлый, как в настоящей библиотеке. Еще пахло пергаментной бумагой и чернилами.
– Я уж думала, что не дождусь вас! – раздалось где-то сбоку. Из-за черной арки медленно выплыла знакомая фигура в привычном рваном книзу балахоне. Капюшон скрывал на этот раз не все лицо Смерти, а лишь верхнюю часть. Все, что было до носа, оказалось открыто. Кожа на лице ее была, как у старой и брошенной фарфоровой куклы, ровная, но потрескавшаяся, синюшно-белого оттенка, как и руки. Губы являли собой два небольших черных холмика, словно измазанные черничным соком. Нос типически греческий и ровный, прямой. Таинственно интригующую картину завершали сильно впалые щеки и четко очерченные скулы.
– Госпожа Смерть, – не удержалась я, выдохнув весь скопившийся в легких воздух, при этом в носу застрял этот неприятный библиотечный запах.
– Алина! А ты никак раздобрела... – с хохотом заметила та, приложив ледяную руку к моему животу. – Скоро и вовсе сложно будет двигаться, ребеночек-то необычный растет.
– Да, хоть что-то радует на этой войне, – позитивно отметил Дедрих. – Зарождение новой жизни на руинах старой, дескать.
– Хм... – что-то поняв для себя и сделав определенные выводы, отметила Смерть, убрав руку от моего живота и приставив ее к своему подбородку. – Не уж-то от Алекса ждешь ребеночка, а?
Кажется, в этот момент мы с Алексом оба вытаращили с испугу глаза так, словно нас сию минуту должны были повести на Голгофу. Я нервно сглотнула, оглядываясь на Дедриха. Я до сих пор не понимала, почему нельзя было допустить, чтобы Дедрих узнал, что ребенок этот от простого вампира, но, судя по окостеневшему лицу Алекса, на все сто процентов была уверена, что эта информация должна остаться только между нами. Но Смерть все знала наперед.
– Не делайте оба такие глаза, лгуны, – шутливо осуждающе начала она. – Вам должно быть стыдно!
– За что это? – не понял Дедрих.
– А за то, что сразу все не рассказали... – решила не сдавать нас Смерть. Мы одновременно с Алексом выдохнули. Я даже автоматически приложила руку к сердцу. Кажется, у меня началась тахикардия. Ну это уж явный перебор! Я же Высший вампир! Пока что...
– Итак, кажется, в Совете допустили непростительную ошибку, – гордо прошествовала Смерть мимо нас, окатив всех морозной волной безмолвного отчаяния. Не люблю я, когда она так делает. Я обратила внимание на то, что Церкес вновь виновато опустил свои изумрудно великолепные глаза вниз. Сейчас он выглядел, как мальчишка, которого отчитывают в кабинете директора за разбитое окно в кабинете физики. Кажется, работающие за столом, тоже приклонили головы, когда их упомянули в досадном разговоре.