Дьявол не знает слова "Нет"

Солнечная Италия предстала перед нами не такой уж и яркой, да лучезарной. Погода была пасмурной, и, кажется, собирался дождь. Мы не спешили сразу отправляться на монументальное кладбище. Алексу зачем-то понадобилось забраться на горную вершину. Конечно же, я пошла за ним. Преимущество демонов, к сожалению, в том, что они быстрее и ловчее вампиров, поэтому на Апеннинских горах Алекс оказался гораздо раньше меня.

– Что мы здесь забыли? – наконец-то, добравшись до Алекса, спросила я. Он стоял ко мне спиной, широко расставив ноги и скрестив руки. Осматривался, прищуривался и прислушивался.

– Эй? – окликнула я того, так как демон демонстративно меня игнорировал.

– Мы ждем моего приятеля, который знает город Генуя, как свои девять пальцев.

– Чего? Девять?

– Да. Он потерял безымянный палец правой руки, когда мы вместе с ним были на итальянской войне 1536 года, – предался воспоминаниям жрец, вдыхая свежий горной воздух в легкие.

– Ты и на этой войне побывал? – слегка удивилась я, хотя догадывалась, что если уж приятель, то точно армейский. Алекс, по-моему, побывал во многих войнах. В некоторых на правах человека и бойца, а в некоторых на правах еще тогда посредника Смерти, Древнего демона. Да, да. И люди заключали договоры со жрецами, посредниками, так как они всегда выполняли все условия контракта и никакими уловками, как Дьявол, чтобы провести вокруг пальца человека, не пользовались, но взамен требовали многое. Особенно в военное время такие контракты пользовались большой популярностью среди тех, кто знал, какие нужно проводить ритуалы, чтобы явился жрец или посредник Смерти, или другой определенный демон. С Ангелами сделку заключить слишком сложно и даже невыгдно. С демонами в этом плане и легче, и проще.

– Подожди, он же тоже демон, так? – Алекс кивнул, обернувшись ко мне полубоком. – Так почему палец не отрос?

– Не знаю. Вот такая странность. Вроде он и руки, и ноги терял. Один раз ему даже голову отрубили – все отрастало заново, а вот палец так и не появился, что удивительно, – заулыбался Алекс. Редко его таким можно было увидеть, особенно в такое неспокойное и гадкое время. Видимо, это все атмосфера Италии. Алекс очень любит эту страну. Старался почаще сюда выбираться, когда были возможности, но сейчас, увы, не до того все. Идет война.

– Как вы познакомились на войне? И как его зовут? – пока мы пробирались через деревья, куда-то вглубь хребта, расспрашивала я демона, пока тот в благодушном настроении.

– Мы воевали против Франции, против Османской империи. Два года война эта шла. Мы с Дедрихом были в одном полку, да... в те времена были суровые войны, но мы справлялись и не жаловались. Я тогда был такой же шальной, как ты сейчас, – как старик-ветеран рассказывал Алекс.

– Дедрих? Необычное имечко. Ха, можно подумать, ты такой старпер у нас! – засмеялась я так, что с ближайшего от меня дерева, с ветки, слетели две птицы и унеслись прочь куда-то.

– Ну, по сравнению с твоим бессмертием, мое длится уже больше тысячи лет, так что, да, я, считай, старый хрыч уже, – подмигнул мне Алекс. Нет, эта итальянская атмосфера точно с ним что-то волшебное творит. Надо ему почаще сюда ездить, а лучше жить здесь. Тогда многие останутся целы и невредимы.

– Если мне не изменяет память, то эта война окончилась Ниццким перемирием, да? – напрягла я мозги.

– Ага, и Франция заняла Турин. Тебе надо почаще бывать в Черной библиотеке. Надо будет тебе личный доступ туда организовать.

– Кстати, ты связался со своим... эм, «начальством»? – вспомнила я давно вертящийся в голове вопрос.

– Да. Мне было велено как раз таки встретить с Дедрихом, он предводитель кровавых жрецов в Мортемвалле. Нам надлежит найти книгу Мефистофеля, отксерокопировать ее и переслать в штаб, чтобы наши ребята уже занялись ею. И мне дали еще одно задание... но его нужно обсудить с Дедрихом, так как я не уверен, стоит ли...

Кровавый жрец, значит. На ранг пониже Алекса, но... это очень опасный класс демонов-жрецов Смерти. С ними нужно быть начеку. Только я хотела завалить Алекса еще уймой вопросов, как где-то сверху послышался бодрый и энергичный, радостный мужской голос.

– Алекс, дружище! А я думал, вы позже будите! – сверху, с дерева, спрыгнул высокий и поджарый молодой мужчина, на человеческий вид лет тридцати-тридцати-пяти. Он ловко приземлился на каменную глыбу и тут же уселся, сложив ноги крестом. Говорил он чисто по-итальянски. И мне, и Алексу пришлось перестроиться на другой язык.

– Дедрих! Дорогой мой! Да мы сразу, как новую информацию получили, так сюда, в Италию. Ты же тут все уголки знаешь, в Генуе-то! – я пораженно глядела на Алекса, который подошел к камню, с которого сразу же спустился мужчина, и они обнялись. Многое я пропустила. С каких пор он такой дружелюбный?

– А что это за юная красавица? М-м-м, тут даже пятисотенкой лет не попахивает еще. Молодая и прелестная вампирелла, бывшая палачница. Я польщен, – Дедрих плавной походкой подошел ко мне, взял мою руку и галантно поцеловал, едва коснувшись ее губами. Пораженная и смущенная, я только хотела спросить, откуда он знает, ведь мои мысли мало кому доступны, но Алекс опередил мой интерес.

– Дедрих имеет уникальную способность. Примерно как этот канцелярский кот, про которого ты мне рассказывала, когда работала на Люцифера. Феликс, кажется. Дедрих видит все, что связано с тобой в прошлом и настоящем, иногда и в будущее заглянуть может, так что, осторожней с ним. Он тот еще прохвост, – ухмыльнулся кокетливо Алекс, глядя на нашу парочку. Дедрих отпустил мою руку и стал сверлить меня своими большими рыже-красными глазами, которые напугали бы кого угодно, но только не меня. Уж слишком многое я повидала за свою загробную жизнь, чтобы меня какими-то там глазенками напугать можно было. Хотя у приятеля Алекса действительно была необычно эффектная внешность, производящая особое впечатление. У него была смуглая кожа, темно-каштановые, почти черные вьющиеся волосы, которые выглядели бы кофейными только на солнце; большие глаза, переливающиеся в оттенках между красным и рыжим, черные ресницы, большие губы с белоснежно лучезарной улыбкой, густые брови, крупный, но аккуратно ровный нос. Выражение лица его было извечно изучающим, детально рассматривающим и таким, будто бы мужчина задумал какую-то шаловливую пакость или по-детски ребяческую шутку.