Страница 58 из 91
- Маняша, я тебя не понимаю, - уставился в глаза девушки Марик, он искал лукавство или коварство. После ухода или точнее побега Маши, он грешным делом подумал, что она его использовала и бросила. Вдруг это только его душа тянулась к девушке, а он был для нее всего лишь эпизодом, возможно, и не самым лучшим. Но ведь она извинилась или он опять выдает желаемое за действительное?
- Мар, мне всего двадцать лет, я пока не готова обзаводиться семьей. Еще я хочу найти свое место в жизни, стать кем-то, а не быть приживалкой в чужом доме. Я понимаю, у тебя здесь родные, друзья, будущее, особенно теперь, когда не висит над головой женитьба на Лерке. А у меня? Что есть у меня? И как скоро твое увлечение мной закончится, и ты поймешь, что совершил ошибку? А так и будет, потому что общих интересов у нас нет, а влюбленность скоротечна, уж я-то знаю, - Машка говорила все тише, на последних словах она вспомнила Димона, с которым у них тоже все началось стремительно, а закончилось плачевно. И вот угораздило же ее наступить на те же грабли.
- Я правильно понимаю, ты меня бросаешь, потому что для тебя «стать кем-то», важнее, чем быть со мной? Знаешь, я еще мог бы понять, если бы у тебя была мечта или план. Но нет, ты даже не знаешь кем хочешь быть и чем заниматься, - Марик встал, его душила обида. В голове крутилась мысль: лучше бы Маняша ничего не объясняла, лучше бы осталась в его памяти предательницей, чем знать насколько мало он значит для любимой девушки.
- Мар, ну зачем ты так? Я просто не хочу быть никем всю жизнь, - воскликнула Машка, видя, что парень ее не понимает.
- Это так ты видишь семейную жизнь? Для тебя быть женой и матерью – это быть никем?! – возмутился целитель, который всегда считал, что его жена будет заниматься только домом и детьми. Он хорошо помнил, как его мать постоянно пропадала на работе, задерживаясь допоздна, а то и дежурила ночами, когда не была еще начальником единственной клиники в их городе. А он, Марик, часто в детстве оставался один, потому что отец не мог постоянно сидеть дома, да и не считал нужным, ведь орки по-другому воспитывают своих детей. Так что, когда у него появилась сестра, он даже обрадовался. Ведь мама стала чаще бывать дома, да и с Ладой никогда не было скучно.
- Не передергивай, - скривилась Машка, которую неприятно резанули слова парня. Она и так чувствовала себя виноватой, а теперь вовсе считала бездушным чудовищем, раз не стремится обзавестись маленькими и вредными, как Марик, ребятишками. – И вообще, с чего ты взял, что у меня нет мечты? Ты хоть что-то обо мне знаешь? Только не надо говорить, что я тебе о себе ничего не рассказывала. Потому что ты никогда и не спрашивал. Тебя же только одно интересовало - затащить меня в постель. Хоть бы раз спросил, что мне нравится. Но мы оба хороши, я тоже зациклилась, что единственное твое увлечение – это менять девчонок. Ты не думай, я не стараюсь оправдаться или обидеть тебя, просто сегодня до меня внезапно дошло, что мы по-разному смотрим на жизнь. Ладно, проехали, нет смысла продолжать этот разговор, мы все равно не понимаем друг друга. Помоги, пожалуйста, Адмиралу? Он почему-то решил, что умирает.
- А вот и причина, почему ты вообще явилась с извинениями, - с горечью произнес парень, обида не давала ему подумать над слова Маняши без эмоций. Он все равно остался при своем мнении, но в то же время чувствовал правоту девушки, когда она говорила, что они ничего друг о друге не знают.
И все же он присел, убеждая себя, что это в нем говорит долг целителя, а не желание еще раз прикоснуться к Маняше. Марику даже захотелось, чтобы летающий жаб действительно умирал, а он его бы спас. Но у фамильяра всего лишь росли зубы. Удивительно, необычно, и в другой раз Марик обязательно заинтересовался бы подобной аномалией, но сейчас ему хотелось побыть одному. Присутствие Маняши бередило душу, а ее взгляд - теплый, грустный и чуточку виноватый, призывал выкинуть болезного жаба подальше и сжать девушку в объятиях. Но гордость и обида, заставили уйти сразу после того, как он применил к фамильяру обезболивающее заклинание. Прощаться не стал, как и предлагать встретиться еще раз чтобы обсудить все разногласия. Зачем? Если и так понятно, что Маняша его не любит.
Девушка смотрела вслед уходящему целителю и ее сердце обливалось слезами. С каждой минутой было все тяжелее убеждать себя, что она поступила правильно, что их связь ни к чему хорошему не привела бы. Но это понимал разум, а душа была на стороне сердца, требуя плюнуть на будущее и жить одним днем. Хотелось бросится вдогонку или хотя бы окликнуть парня, чтобы сказать ему о своих чувствах, но и Машки имелась гордость. Поэтому она продолжала сидеть, мысленно прощаясь со своим недолгим и ярким счастьем.
- Котлету бы сейчас, - приподнял морду Адмирал, предано заглядывая в глаза Машке. – Да и тебе, подруга, поесть не мешало бы, того и гляди в обморок рухнешь. Ты случайно не беременная? А то от этих полуорков залететь раз плюнуть. Эх, зря ты Марика прогнала, а вдруг не простит? И останешься ты одна с дитем.
- Замолкни. Без тебя тошно, – беззлобно проворчала девушка, вставая. – А то вместо котлет полетишь охотиться, раз уж у тебя зубы лезут.
- Да ты не дрейфь, подруга! Я же тебя не брошу, подсоблю с малышом, - не унимался по дороге в столовую Адмирал. – Приглядывать буду, сказки рассказывать…
- Успокойся, не беременная я, - оборвала Машка мечтания фамильяра, который уже видел себя незаменимым членом семьи.
- А вот этого ты наверняка знать не можешь, ты же не целитель, - показал язык жаб и взлетел. – Я полетел, очередь в столовой займу, а ты не торопись, в твоем положении вредно бегать.
- Вот только ляпни где-нибудь про беременность, у тебя не только зубы болеть будут, но и другие кости, потому что я их тебе переломаю! – рявкнула Машка вдогонку, с ужасом представляя, что с ней сделают поклонницы Марика, если жаб поделится с кем-нибудь своим предположением.