Страница 14 из 115
- Господин Борсов, к вам особый клиент. Алексей Белозёрский, сын Александра Белозёрского желает приобрести меракл, сэр. – Вежливым покорным тоном произнёс консультант, поклонился, хотя самого хозяина в кабинете видно не было, и тут же скрылся, закрыв за собой дверь.
Лёша стоял и ждал. В кабинет было темно и прохладно, хотя солнечный свет, не скупясь, лил в него через множество широких распахнутых настежь окон. Со всех сторон стояли бежевые высокие стеллажи помеченные номерами: один, два, три, четыре и так далее до ста тридцати четырёх. Кабинет, в который он попал, как догадался Лёша, был заколдован, как и нижний зал - внутри казалось, будто от стены до стены никак не меньше метров двадцати и чёрный блестящий потолок устремляется бесконечно ввысь. Никого не было видно.
- Здравствуйте, здесь кто-нибудь есть?
- Ну, конечно, есть! Вы выбирайте пока, мой дорогой друг, я сейчас подойду. – Послышался откуда-то издали торопливый голос. – Простите, я не сразу добежал.
Из-за стеллажа под номером «восемьдесят три» появился небольшой, толстый старичок, длинные седые волосы явно мешали ему, и он небрежно заткнул их за огромные, толстые очки, увеличивающие его глаза во много-много раз. Он шёл как-то смешно: быстренько перебирая ножками, и Алёше пришла мысль, что он скорее похож на неуклюжего, подслеповатого гнома, чем на человека. Его роскошная бирюзовая мантия с алмазными пуговицами, бывшая для него слишком большой, как-то смешно свисала с плеч как, кстати сказать, и рукава. Потому-то он каждую секунду хватался за них и пытался засучить. Борсов на ходу чиркал в каком-то непонятном списке, абсолютно не обращая внимания на запутавшиеся полы мантии. Но тут видимо он записал что-то не так, и раздался жуткий визг: «Бестолковая бумажка, как я тебя ненавижу!». Он отбросил перо, измял бумагу и бросил за стеллажи. Его взгляд, наконец, упал на клиента.
- О, мой мальчик, как вы похожи на своих родителей! Если бы мне вас не представили, я бы всё равно вас узнал. Ну, а может и не узнал бы… склероз – подарок старости, знаете ли. Но в вас действительно ровно половина от матери, ровно половина от отца – потрясающе! Итак, давайте начнём. – Хозяин грандиозного магазина уселся в своё кресло, а Лёшу усадил пред собой.
Борсов поднял руку и зажал ладонь в кулак, раздался неприятный скрип и чёрные, абсолютно не пропускающие света шторы затянули тут же захлопнувшиеся окна, замок на входной двери щёлкнул и та наглухо затворилась. Сверху послышались хлопки, Лёша посмотрел на потолок, там из темноты стала проступать хрустальная, пыльная люстра. На ней одна за другой загорались свечи.
- Вам не подойдёт то, что я продаю другим. – Сказал хозяин, не отводя глаз от мальчика, одна за другой кипы бумаг и конторских книг улетели с его стола. – Особенным детям – особые меракли, не так ли?
- Простите, я не сомневаюсь в ваших словах, но что во мне особенного? – Поинтересовался Лёша.
- Мой скромный друг, ваши отец и мать. Их заслуги перед всеми нами неописуемо велики; то, что они сделали, это грандиозно и мы все им благодарны. Я уважаю вашу мать и уважал вашего отца, потому вы и есть мой особый клиент. Тем более они спасли мою скромную лавку и меня лично, как раз тогда, когда… ну вы понимаете.
Лёша совсем запутался. О чём это говорит этот старик?
– Я считаю, что для вас лучше это, мои превосходнейшие работы!
Место бумаг на столе заняли новые, абсолютно одинаковые, глянцевые, чёрные коробки с одной и той же пометкой «№1». Все до единой были немедленно открыты. Мистер Борсов вплотную приблизился к Алёше, так что тот даже попятился.
- Я люблю наблюдать за первым использованием своих лучших творений, так что надеюсь, вы не будете против, если я буду делать некоторые исследовательские записи?
- Пожалуйста. – Произнёс Лёша, вместе со стулом отодвинувшись от напирающего Борсова.
- Ну, и что вы тогда сидите? Берите любой и идите к зеркалу, живее! Вон к тому зеркалу.– Предвкушая что-то интересное, торопил Борсов.
Лёше было не по себе. «Этот человек ненормальный» вдруг мелькнуло у него в голове. Но все, же аккуратно не торопясь вынул длинную кожаную перчатку с серебренной каймой из ближней коробочки и подошёл с ней к старому, мутному зеркалу в деревянной раме.
- И что мне делать? – спросил он, начиная думать что это шутка.
- Наденьте её и укажите на зеркало. Что здесь непонятного?
Мальчик сделал всё как велели, перчатка ему не понравилась она была узкой и сильно давила.
- В такой не поколдуешь - Подумал он.
Взмах руки, но нечего не произошло. Мистер Борсов, немедля, записал что-то на листе.
- Ну, давайте следующий. А, я-то думал, что она вам подойдёт, хорошая модель.
Он искоса посмотрел на Лёшу своими мутными, желтоватыми глазами. Следующей была небольшая палочка серо-пепельного цвета сантиметров восемнадцати длиной. Но и на нечего не дала. А вслед за ней и небольшой зелёный, хрустальный шар и ещё один чуть побольше. Но хозяин лавки не отчаивался, он исписал весь лист какими-то комментариями и вдруг предложил что-то совсем новое. Он снял перстень, и надел бархатные перчатки. Вынув из внутреннего кармана мантии ключ, он открыл дверцу особой витрины и достал оттуда длинную, чёрную палочку, покрутил её в руках, впервые за час, отведя глаза от своего покупателя.