Несколько причин

На наше счастье, в медкабинете работал мощный кондиционер- жара больше не беспокоила. Белые стены и простыни слепили глаза. Молодая, пышущая неисправимым интузиазмом медсестра, бегло осмотрела Сида подвергшегося избиению, обработала ранки и даже позволила побыть рядом с другом до конца урока. Мои объяснения, что Рипер споткнулся на лестнице и слетел со ступеней, вполне ее удовлетворили.

Сидней лежал на левом боку, смотрел поверх моего плеча в окно, пока я, задумавшись, изучала ссадину в уголке его рта. Говорить не хотелось, хотелось мстить - изловить каждого из обидчиков по отдельности и вытрясти дух. Должна же, наконец, восторжествовать справедливость? Рипер не виноват, что не считает своей самоцелью работать кулаками, да, он парень, но все эти кровавые разборки противоречат его сути спокойного созидателя. Мир бесценен именно в своем разнообразии - всегда нужны те, кто строит, когда есть те, кто только разрушает. Мой друг так и не втянулся в мужскую компанию, где обычно и учат плохому, наущая, как собаку на лисицу, обучая профессиональной охоте, где драка и бесчестье – забава, не более.

У Рипера было открытое лицо, с каким-то наивным выражением, так что иногда его принимали за доверчивого человека. Курносый, с бледными веснушками на носу, длинными ресницами и голубыми глазами, глубокими и печальными. Иногда в них появлялся задорный блеск - обычно в момент, когда он придумывал что-то необыкновенное. Светлые волосы все время топорщились в разные стороны, потому что кое-кто совершенно не хотел их стричь и приглаживать расческой. Форма его всегда выглядела немного помятой, но неизменно чистой, потому что у Сида был маленький пунктик относительно стиральной машинки и порошка. В общем, он был немного скучноват, как и любой сталкер: слишком ребенок, слишком сумасшедший, чтобы привлекать каждого к собственной персоне.

Я готова защищать этого "ребенка", но слаба. Сегодня едва сама не стала жертвой. Выступить против шестерых парней - совсем глупый поступок. Если бы мажор не вмешался, лежать мне распластанной на зеленой траве под чьей-то костлявой задницей.

Только сейчас спохватилась, что мои намерения могут истолковать превратно. В этом мире не принято помогать, а уж помощь парню от девушки можно расценить как, не весть что.

"Прекрати думать о себе. Разве тебя волнует мнение других? Он в этом нуждается. И всем на него наплевать.Так должен поступить любой, если он может. Никто не хочет, значит, это сделаю я."

Когда, наконец, иссяк поток моих тревожных мыслей я обнаружила, что Рипер заснул и мне захотелось того же. До окончания урока было еще двадцать минут, это позволило прилечь на свободную кушетку, прикрыть глаза и тут же провалиться в сон.

Кто-то кричал, и крик затопил мое сознание. Боль пронзила все тело, сердце лихорадочно билось, готовясь остановиться. Я стояла опутанная цепями, по рукам и ногам. Меня тянуло в черную пропасть, а там, в непроглядной тьме, был тот, кого я всеми силами пыталась удержать. Я боролась, цепи рвали в клочья мою кожу, растягивали мышцы, выворачивали суставы на руках, но, сжав зубы, я упорно натягивала их.

Но кто-то опять истошно закричал, дернул изо всех сил, и цепь поддалась...

Я резко подскочила на постели, чувствуя, что вся вспотела и уставилась на застывший у моих лодыжек, силуэт высокого парня.

— Что тебе снилось, лапочка? — мягко спросил сереброволосый красавчик, пытаясь прочесть мой ошарашенный взгляд. Я повернулась к спящему на соседней кушетке Сиднею, и обнаружив его на ней, удовлетворенно выдохнула.

— Что тебе нужно? — тихо спросила я, спустив ноги на пол и озираясь — никак не получалось избавиться от стойкого дурного сна. Девушки мед работника в помещении не оказалось, и это натолкнуло на мысль, что парень одним взглядом заставил ее самоликвидироваться — сбежать подальше от проблем. Самоуверенные парни, признанные лидерами, бывают, ой, как убедительны. Даже учителя не любят им перечить.

— Пришел насладиться твоим сном..,— нараспев ответил Теодор, задорно улыбнулся и выбрав место поудобней, присел на кушетку в полуметре от меня. В ноздри ворвался запах его парфюма, что заставило делать вздох через раз. Душится как баба!

— Я уже давно не сплю,— позволила своим пальцам коснуться виска, удаляя остатки испарины, — можешь катиться.  

Длинноволосый франт смущал. Его присутствие было не понятно и не приятно. Я просто не могла вразуметь, какого черта ему от меня нужно.

Легкий смешок из уст Теодора, заставил сосредоточиться и усомниться. Не слишком ли я самоуверенна в своих резких высказываниях? Но все мое поведение сейчас было под стать настроению.

— Ах, ты такая предсказуемая, Лайтинг, что я даже не нахожу причин злиться. Ты удивила бы меня больше, если бы могла быть более вежлива.

Трудно оставаться вежливой, когда некоторые непонятные личности буквально преследуют тебя по пятам.

— Помнишь, наш последний разговор?— заговорщицки продолжил Тео, не дождавшись с моей стороны реакции.

В нашу прошлую, такую же неожиданную встречу, он предложил любую помощь, за какую- то в ответ услугу, но мне и сейчас от него не нужно ничего, поэтому я красноречиво скривилась и не скрывая неприязни ответила, — "не помню".

— А я знал, что у тебя заурядная память, — ни чуть не смутившись, продолжил парень.— Вот я, например, помню все очень хорошо.., даже те восемь забитых тобой волейбольных мячей,— Теодор замолчал, а я, застигнутая врасплох его словами, замерла, переключив внимание с безмятежно спящего лица Сиднея, на начищенные до блеска, черные ботинки визитера. Откуда он может об этом знать и зачем вспомнил об этом сейчас? — Кажется, это было в прошлом году? Знаешь, о чем я подумал тогда? Что тебе этой выходки не простят и ты навсегда останешься для команды "белой вороной", а для остальных— наглой выскочкой, и это тебя сломает, но...