Страница 44 из 238
Диана утыкается лицом в подушку, которая едва заметно пахнет ее любимыми духами – слабо ощутимой горечью цитруса и кожей, и закрывает глаза. Завтра ей предстоит разговор с родителями, и это уже сейчас ее раздражает. Она скучает по своим друзьям, которые наверняка проклинают ее, и чувствует вину – она как черная дыра все больше ширится в ее груди. И думает о Дастине, вспоминая его образ в рекламе.
Ночью ей снится, как Николь обнимает ее, а парни стоят рядом и говорят, что все в порядке, хлопают по спине, шутят, и все, как всегла. А она плачет, но так и не может сказать простых слов извинения.
Во второй раз Диана просыпается в слезах. Ее горло болт так сильно, что она не могла вымолвить ни слова.
***
Часов до десяти я нахожусь в своей шикарной тюрьме в ожидании, когда меня освободят. Я надеюсь, что они нашли эту Диану, потому что мне ужасно жаль впустую потраченного времени, проведенного здесь, беспокоюсь за гитару.
Рыбина с бесцветной, ничего не значащей улыбкой заходит в гостевую спальню тогда, когда лучи солнца неспешно переползают со стены на потолок. Она вновь одета так, будто собирается на прием к Папе Римскому или к королю – деловой костюм небесного цвета, идеально уложенные волосы, макияж, туфли на высоком каблуке. Она благоухает свежестью, в которой чувствуется цветочная нотка, но глаза ее уставшие. Рыбину сопровождают молодая женщина крайне строго вида, в очках и пучком на голове, напоминающая злую учительницу, и двое охранников, один из которых несет мою гитару.
- Доброе утро, мисс Ховард, - приветствует меня рыбина. И тотчас стены покрываются изморозью.
- Натянуто доброе, - отвечаю я, беру гитару и аккуратно достаю ее из чехла. Осматриваю. Из моей груди вырывается вздох облегчения – с моей малышкой все в порядке.
Рыбина терпеливо ждет, когда я оторву взгляд от гитары, и открывает рот с острыми зубками:
- Нам нужно поговорить.
Она протягивает руку, и ее помощница вкладывает в нее конверт. А после уходит вместе с охранниками. Мы остаемся наедине: я сижу на диване, она – в кресле напротив. Между нами – стеклянный журнальный столик – он настолько изящен, что кажется хрустальным.
- Ваша дочь нашлась? – спрашиваю я первой.
- Да, - коротко отвечают мне.
- Надеюсь, с ней все хорошо, - из вежливости говорю я, хотя готова надрать этой Диане задницу.
- Все хорошо. – Ее мать не хочет продолжать разговор насчет дочери и резко меняет тему:
- Как я и обещала, мисс Ховард: гитара доставлена вам в целости и сохранности. Кроме того, вот материальная компенсация за доставленные неудобства.
Она небрежно кидает на середину столика белоснежный конверт, в котором, по всей видимости, лежат деньги.
С одной стороны, мне, конечно же, нужны деньги – я скромная студентка Хартли, которая перебивается подработками. Но с другой, мне становится не по себе – чувство неловкости переплетается внутри меня с неожиданной злостью. Рыбина думает, что может просто так кинуть мне подачку? Серьезно?
- Я не возьму денег, - твердо говорю я, пристально глядя на нее.
Она приподнимает идеально нарисованную бровь.
- И что вы возьмете, мисс Ховард?
Я непонимающе на нее смотрю, подавляя свой гнев, а она изучает меня. И, кажется, приходит к какому-то неправильному выводу.
- Что ж, я неправильно вас поняла. Вы музыкант, верно? – спрашивает она своим непередаваемо холодным тоном.
- Верно, - отвечаю я, не понимая, к чему она клонит.
- Я могу предложить вам одноразовую работу и заплатить за нее эту сумму.
Вот это мне уже нравится больше. Я как раз ищу новую подработку.
- Так, что за работа? – спрашиваю я.
- Через три недели на нашей вилле состоится закрытый благотворительный бал, - говорит она. – Нужны профессионалы для музыкального сопровождения.
- Оркестр? – спрашиваю я. И слышу:
- Гитарный квартет. Раз ты учишься в Хартли, наверняка должна играть на должном уровне. Верно?
Я киваю.
- Найди в Хартли трех хороших гитаристов, с вами свяжутся и все досконально объяснят. А сейчас оставь свои координаты моей помощнице, мне пора.
Она даже не спрашивает, согласна ли я, потому что уверена, что я не откажусь. И я не отказываюсь, хоть почему-то мне и неприятно соглашаться.
- Единственное условие – вы сохраняете в тайне все, что произошло вчера, - говорит рыбина.
- Я никому не скажу, - пряча раздражение, говорю я.
- Верю. Но подпишите документы, в которых говорится о том, что не имеете право разглашать информацию.
Рыбина встает, не забирая денег, и идет к двери.
Я встаю следом, и мне с трудом удается не закатить глаза. Как все серьезно и глупо!
- Извините, - говорю я ей в спину, и она вынуждена обернуться. – Но почему такой странный выбор? Обычно при выборе исполнителей для камерной музыки останавливаются на более традиционных струнных квартетах – скрипки, альт и виолончель.