Страница 189 из 238
Земля тяжелая из-за влаги после дождя.
А мое сердце тяжелое из-за пролитых слез.
Играет неспешная живая музыка, официанты разносят блюда, в звонких бокалах искрится вино, чайные розы наполняют воздух изысканным ароматом – вечер в особняке в самом разгаре.
На ужине присутствуют почти все представители клана Мунлайт, за исключением, разве что, бывших жен Николаса и его опального сына Виктора, а также Уилшеры и несколько семей партнеров по бизнесу. Кроме того тут присутствует генеральный директор Биг-Скай Рекордс и продюсер Макс Уолтер, который сияет от чувства собственной важности. Диана знает, что именно он будет работать с ней.
Поправка – должен был работать. Но ни он, ни отец пока ничего не знают. Мать тянет, не хочет говорить – надеется на чудо. Даже Диана не верит в чудо, а Эмма все еще продолжает.
Диана украдкой смотрит на отца. Он сидит во главе длинного стола, заставленного изысканными блюдами, неторопливо попивая вино из коллекционной бутылки. Николас Мунлайт смотрит на собравшихся долгим пристальным взглядом, словно видит каждого насквозь.
Кроме родной дочери.
Диане отец напоминает пастыря, который ревностно следит за своим «стадом овец». Глядя на него, Диана не может даже думать о том, что бывают другие отцы: любящие, заботливые, понимающие. Николас Мунлайт – глыба скалы, для которой не существует чувств. По крайне мере, так считает Диана.
Хотя в последние дни жизнь вообще видится ей отнюдь не в самых радужных красках. Она видит только два цвета: белый и черный. Остальные померкли. Растворились в ядовитом воздухе.
Большинство собравшихся вызывают в Диане отвращение. Она презирает их и не хочет видеть их лиц. Но она должна присутствовать на этом чертовом ужине и делать вид, что все в порядке. Что ей вовсе не больно. Что ее жизнь – размерена и прекрасна. Хотя на самом деле все обстоит абсолютно иначе. Жизнь Дианы пошла под откос. И ей хочется не мило улыбаться, делая вид, что она слушает отца или его гостей, а кричать, разбрасывая все, что есть на столе, бить тарелки на мелкие осколки, резать ими кожу – чтобы боль притупила ее глухое чувство отчаяние.
На ее бледной коже под рукавом платья тонкие алые порезы. Как и свою татуировку под грудью она никому не покажет их.
Боль. Диана никогда не любила ее, но именно физическая острая боль заглушала боль душевную. Это было случайно открыто Дианой еще на вилле, в день благотворительного бала. Когда Диана не знала, что все кончено.
Пустоты в ней так много, что она сама почти стала пустотой. Пустота в оболочке человека. С приклеенной улыбкой. И блестящих мертвых украшениях, которые стоят больше, чем иные живые люди.
Диана ловит на себя обеспокоенный взгляд матери и отворачивается к Елене – она сидит рядом с ней и Уилшером-младшим. И если к Елене девушка относится нейтрально-хорошо, то Крис после вчерашнего противен втройне. Диана игнорирует все его пристальные, почти жалобные взгляды, а перед ее глазами проносятся две картины. В первой, мимолетной, оранжевое солнце пробивается через полуоткрытые жалюзи и тонкими полосами падает на загорелую обнаженную спину спящего Криса. Во второй он целуется с Санни Ховард на закате, и всюду высятся каменные глыбы Лампфорта.
Санни Ховард.
Она пела прекрасно. Так, как сама Диана уже никогда не сможет.
Вспоминая это, Диана сжимает на коленях пальцы в кулак.
Сможет… Сможет. Сможет!
- не смирится.
t
Ее лицо остается таким же безучастным.
- Мне кажется, юный Уилшер очень в тебе заинтересован, - чуть склоняется к плечу Дианы Елена. У нее спокойный размеренный голос, в котором Диана все-таки улавливает хорошо замаскированную иронию.
- Это проблема юного Уилшера, - тихо отвечает Диана, скрещивая руки на коленях. Есть она не может – почти не притронулась ни к одному блюду, лишь сделала несколько глотков вина. Говорить тоже не может (не потому что не может, а потому что нельзя). Но оно должна делать вид, что все хорошо. Что ничего не произошло.
Может быть, ей снова напиться? Как тогда…
- Он давно проявляет к тебе знаки внимания, - замечает Елена, ставя сияющий в ярком свете хрустальный бокал на стол.
Диана пожимает плечами.
- Он совсем тебе не нравится?
- Абсолютно.
- Тебе стоит показать родителям те качества и стороны юного Уилшера, которые тебя смущают и вызывают недовольство, - очень корректно говорит Елена как бы между делом. – Иначе они будут видеть в нем только то, что хотят видеть. А если они будут видеть только это, высока вероятность, что Кристиана сочтут лучшим кандидатом. Морские гребешки удивительно вкусные, - добавляет она, как ни в чем не бывало. – Рекомендую попробовать.
Елена не уточняет, кандидатом для чего сочтут Уилшера. Диана и так понимает. Для брака. Слова невестки не нравятся ей. Диана знает, что Елена только кажется красивой куклой, которую брат таскает за собой на различные мероприятия, однако она довольно наблюдательна, сообразительна и умна. Диана чувствует к ней уважение: частично – из-за личностных качеств, частично – из-за того, что в ней нет крови Мунлайтов. И если Елена намекает на то, что Кристиана рассматривают в качестве кандидата в ее супруги (как же отвратительно звучит!), значит, она что-то знает.