Страница 79 из 134
Глава тридцать шестая: Йен
Первое, что чувствую, когда открываю глаза – покой.
Может, для кого-то странное чувство после пробуждения, но у меня словно развязаны руки и ноги, и в голове светло, ясно как после сильного дождя с грозой.
Часы на противоположной стене показывают начало пятого. Я проспала всего час с небольшим. Приподнимаюсь на локтях, осматриваюсь, но Антона нет. И даже позвонить ему не могу, чтобы узнать, как все прошло с отцом. Хуже всего то, что повлиять на ситуацию тоже никак не могу, и единственное, что остается – как в детстве: закрыть глаза, скрестить пальцы и загадать, чтобы все прошло хорошо - и мои мужчины нашли общий язык.
Потихоньку, стараясь не делать резких движений, спускаю ноги с кровати и босиком по полу до ванной. Из зеркала на меня смотри какое-то совершенно измученное существо с красным пятном на щеке. Дурацкая особенность кожи и организма в целом: на мне даже простая царапина может заживать пару недель, любой удар превращается в здоровенный синяк и может «цвести» хоть месяц.
Я жду, пока вода из-под крана станет очень холодной, набираю ее в ладони и, задержав дыхание, окунаю в нее лицо. Жду, пока кожа не начнет гореть, и стряхиваю воду вместе с последними каплями напряжения.
Влажными руками привожу в порядок волосы, собираю их в пучок на затылке и спускаюсь вниз.
— Здравствуйте, Йен, - здоровается со мной симпатичная пожилая женщина со светлыми волосами чуть ниже плеч, в простых джинсах и свитере.
Антон говорил, что не уедет, пока не оставит меня под присмотром, но я все равно оказываюсь совершенно не готова к встрече с его матерью. Они похожи формой губ и глаз, и когда она точно так же, как и мой майор, улыбается уголками губ, я невольно улыбаюсь в ответ.
— Здравствуйте…
— Вера Николаевна, - представляется она. – Мама Антона. Но это понятно, да?
Утвердительно киваю головой и чувствую себя абсолютно не в своей тарелке.
Потому что это первый раз, когда я знакомлюсь с родителями мужчины, с которым встречаюсь. Сашину семью я знала с детства, и никому даже в голову не приходило перепредставлять меня в качестве девушки.
И вот я стою перед мамой человека, к которому непостижимым и самым болезненным образом успела привязаться, но выгляжу как побирушка с улицы, бледная, с синяками и мешками под глазами, еще и босая в придачу, потому что тапочки исчезли в неизвестном направлении.
Почему нельзя добровольно провалиться под землю?
— Как ты себя чувствуешь? – Пока я пытаюсь одернуть пижаму, поправить волосы, прикрыть ладонью красное пятно на щеке, женщина берет меня за плечи, уверенно, но аккуратно усаживает на диван и проводит какие-то несложные медицинские манипуляции. Убедившись, что прямо сейчас в обморок падать не собираюсь, осматривает с ног до головы и снова приветливо улыбается. – У вас с Антоном разница в возрасте… сколько? Лет семь?
— Девять, - настороженно отвечаю я.
Я знаю, что обычно мамы не очень одобряют отношения сыновей с девушками, намного младше. Тем более, когда это не сорок и тридцать лет, а тридцать и двадцать, грубо говоря. Со стороны я выгляжу молодой женщиной, которая еще толком не состоялась в жизни, не набралась мудрости и опыта, но уже лезет в постель ко взрослому мужчине, веря, что резвость и молодость помогут не замечать пропасть в интересах и взглядах на жизнь.
Только я не молодая и резвая.
Но ведь на лбу не написано, что девять лет назад одна сопливая и не в меру романтичная девушка за один день превратилась в моральную старуху.
— Ну девять не девятнадцать, - все так же доброжелательно улыбается мама Антона, и, роняя взгляд на мои босые ноги, подталкивает стоящие у края кофейного стола его домашние тапки. – Чем занимаешься?
— Когда не падаю лестницы? – пытаюсь пошутить, чтобы сбросить внутреннее напряжение. Еще немного – и взорвусь от коктейля Молотова, смешанного из паники и страха.
— Всегда знала, что мой сын в итоге выберет женщину с экзотическими увлечениями, - посмеивается Вера Николаевна.
— Он еще не в курсе, что это хобби, - продолжаю этот странный пинг-понг из шуток.
— Ну тогда лучше повременить с такими откровениями. – Она хлопает себя ко коленям, смотрит на часы и, кивая в сторону кухни, говорит: - Я привезла кое-что, может быть, составить мне компанию, пока буду готовить ужин?
Только через пару минут, когда я пытаюсь подключиться к готовке, мама Антона усаживает меня на стул, грозит пальцем, как маленькой и говорит, что позвала меня просто болтать. Но видимо у меня очень несчастный вид, потому что в итоге я получаю задание мне по плечу: чистить овощи и готовить салат.
Как-то незаметно для себя втягиваюсь в разговор: говорю, что закончила филологический с красным дипломом, что всегда была страшной заучкой, поэтому хваталась за любую возможность испытать мозг. В итоге была помощником редактора университетской газеты, потом начала писать небольшие заметки для одного интернет-издания, позже меня взяли в другое – более продвинутое, популярное и солидное. И именно там я получила свои первые деньги. А чуть позже, когда писала юморную заметку к Дню святого Валентина, поняла, что хочу писать свое, то, что торчит в голове и мешает нормально спать.