Яд

Я перестал жевать мятные жвачки и есть мятные конфеты. Полностью. Они снова меня раздражают. Так же, как и раньше. Может, я понемногу освобождаюсь от того приворота, который разъедал меня все это время? А может я сам себе что-то выдумал, и производители жвачек и мятных конфет что-то в них подмешивают, что приводит к такой стойкой аддикции. Я прошел ломку и теперь снова свободен. 

В наших с Тиной отношениях очень много совпадений. Еще одним забавным совпадением стало то, что ее куратором в университете является лучшая подруга моей жены. Мы учились вместе. Я с моей женой - в одной группе, она - на год старше, хотя и была нашей одногодкой. Одна из лучших подруг Тины и ее одногруппница - вообще, дочка другой подруги моей жены. Они часто гуляют с ней вместе и даже иногда ночуют у нее дома. Я представляю, как ее мама приносит им чай и меня рвет на куски. Я никогда не мог даже предположить, что буду встречаться с девушкой, которая будет дружить и учиться с дочерью моей знакомой. Не мог предположить и то, что наша подруга будет куратором у моей восемнадцатилетней девушки. Сказать, что меня это забавляет - ничего не сказать. Но Тина переживает по этому поводу. Ведь ее подружка обязательно узнает про нас. После этого, узнает и ее куратор, которая почти каждый день проводит вместе с моей женой. Потом будет знать весь университет. Про девушку подростка и ее мужчину тридцати трех лет. Я лишь смеюсь в ответ и говорю ей, что до сентября все еще есть время, и она все еще может передумать быть со мной. В ответ она лишь обнимает меня и говорит, что ей на все наплевать, лишь бы мы были с ней вместе. 

Я включаю поворотник, и мы выезжаем на Фонтан. Мы едем по прямой - к дому, где живет наша подруга из Москвы и девушка моего брата. Они снимают тут квартиру. В большом новострое за черным кованным металлическим забором. Тина делает музыку громче. Играет одна из ее любимых песен. Я снова достаю телефон и делаю кучу няшных фотографий, где мы с ней смеемся и подпеваем играющей в машине песне.

Я поворачиваю направо и заезжаю во двор, под большим, похожим на подкову домом. Мы едем, шутим и смеемся. Из багажника доносятся басы от прыгающего внутри сабвуфера. Машина с открытой крышей и нами внутри не успевает проехать и десяти метров по двору, как я замечаю до боли знакомые очертания фигуры девушки, стоящей возле коляски. Я всматриваюсь. Внутри все сжимается. Да. Это Она. 
Она стоит к нам спиной и не поворачивается. Я видел, когда заезжал во двор, что какая-то симпатичная девушка стояла и смотрела в нашу сторону, но не обратил на это внимания. Теперь же я не отвожу от Нее глаз. Она стоит, склонившись над коляской, и делает вид, что поправляет одеяло у своего ребенка. Я еду мимо Нее, проезжаю метра три, паркую машину, целую Тину, выхожу из нее и иду к подъезду. Следующему от того, возле которого стоит Она. Даже не пошевельнется! Стоит, как вкопанная.

Она не могла нас не заметить. Никто не мог бы нас не заметить. Мы заехали во двор так, как будто участвовали в праздничном параде. Музыка гремела так, что любая мама с маленьким ребенком в коляске не только бы оглянулась, но, как минимум покрыла бы нас отборным матом. Я зашел в подъезд и мысленно постарался посмотреть на эту картинку Ее глазами. Блестящая черная машина с красными кожаными сидениями и открытым верхом, музыка, смех, красивая длинноволосая девушка, про которую Она знает, и, которую я добивался больше года и я за рулем. Я улыбаюсь. Вот же ж обезьян! Какого черта я такой?! Что это? Ощущение удовлетворения от своеобразной мести? Наслаждение красивой картинкой? Мимическая судорога? Вот же ж обезьян! 

Я поднимаюсь по лестнице, захожу к девочкам, здороваюсь, извиняюсь, что не надолго, передаю деньги от Алекса и снова выбегаю в подъезд. Неужели и теперь Она не повернет своей головы и не поздоровается?! Это же глупо! 

Я выхожу из парадной и снова прохожу в двух метрах от Нее и Ее коляски. Снова никакой реакции. Она якобы поглощена изучением узоров и цветочков на детском костюмчике. Мне сложно понять, почему бы со мной просто не поздороваться. Но я так же, как и Она, подобно чужому человеку, прохожу за Ее спиной к своей машине, в которой ждет меня Тина. 

Тина знает про Нее. Даже ревновала поначалу. Ведь я только и делал, что рассказывал ей про наши с Ней отношения. В самом начале нашего общения. Идиот. Я почему-то, просто не мог вести себя иначе. Но Тина так увлечена своим телефоном, что вообще не видит ничего вокруг. А уж маму с коляской - тем более.

Я сажусь в машину, завожу мотор, и мы тихонько катимся со двора на дорогу. 

- Ну, что? - на первом же светофоре спрашивает меня Тина. - Все нормально? Передал? 

- Да, - улыбаясь, отвечаю я и краем глаза смотрю в то место за забором, где, скорее всего, сейчас продолжает смотреть на нас Она. 
Там много зелени и Ее совсем не видно. Лишь очертания. Я поднимаю глаза и смотрю на светофор. Все еще - красный. Потом снова вбок. Не успеваю я снова перевести свой взгляд на светофор, как сзади в меня врезается большой белый микроавтобус. 

- Твою мать! - говорю я и снова смотрю на светофор.

Никаких изменений - красный. Думал, может - зеленый пропустил.
Я выхожу из машины и рисую в своем воображении раскуроченный задний бампер моей машины. 

- Я дико извиняюсь! - выпрыгивая из машины, говорит мне водитель микроавтобуса. - Сам не знаю, что произошло! То ли нога соскользнула, то ли еще что! Впервые такое! 

Я, скривив физиономию, с замиранием сердца опускаю свои глаза на задний бампер. На месте. Вроде даже трещин и сколов нет. Ушел только немного вперед, и теперь задняя арка перестала быть такой идеальной, как раньше. Если особо не присматриваться, то и не видно. Но я же - перфекционист. Мне, всё равно немого не по себе от того, что теперь моя машина менее идеальна, чем раньше.

Я поднимаю свой взгляд и снова всматриваюсь в зелень, за которой стоит Она. Наша с Тиной картинка, скорее всего, Ей совсем не понравилась. Ох, уж эти зеленоглазые болгарки!