Страница 99 из 132
–Контактный яд с Тихого на воздухе разрушился за четыре часа. Посадочных мест на корабле три. Значит, взять мог максимум двоих.
В комнате начали переглядываться.
–Ну, хорошо, хорошо. – Встрял Эдельман. – Допустим. Просто допустим. А колонисты зачем?
Офицер пожал плечами:
–Чтоб я знал. Может, это связано с седьмым вольером?
Урман повернулся к капитану:
–Виталя, а есть грузы, которые мы не проверяли перед стартом?
Тот задумался. Кивнул, – один. Опечатанные ящики с описью.
Полковник и Ридгер переглянулись:
–Служба карантина?
Ридгер щёлкнул по браслету:
–Сержант, дуй на склад.
–Что строим? – прохрипело в ответ.
–Ломаем. Оранжевые ящики помнишь?
–Карантинщики?
–Вскрой их, но осторожно, там может быть бомба. Я сейчас буду.
Майор покачал головой:
–Может, лучше моих послать? Они все-таки прошарены во взрывотехнике.
–Нет, майор, он профессиональный сапер.
Браслет Эдельмана проиграл короткую мелодию и над белым рукавом халата всплыла круглая физиономия микробиолога.
–Ли, в чем дело?
–Директор у Вас?
–Да.
–А Урман?
–Ну?
–Владислав и Писарева в боксах на карантине.
Урман и Ридгер переглянулись.
XXI
Кладовщики плотной кучкой сгрудились в глубине склада и опасливо поглядывают из-за штабелей за странными манипуляциями сержанта. Тот разложил инструменты, приборы, и осторожно высверлил дыру в оранжевом пластике ящика карантинщиков. Подцепил шнур видеокамеры. Вставил в отверстие. И иссушенное лицо вояки уставилось в крошечный монитор. Задумалось.
Любопытный Петрович прошуршал между штабелями поближе, а сержант сморщился. Выдернул камеру и хриплым эхо потребовал:
–Саныч, что там по описи?
Кладовщик почесал репу на могучих плечах. Прогудел:
–Лекарства. А что?
–Гора лекарств. – Откликнулся сержант. Склонился у другого ящика. Ухмыльнулся и напомнил себе, что неторопливость и аккуратность признак живого сапера. Взвизгнула дрель. Глиста камеры скользнула внутрь. Петрович прокрался ближе, вытянул из-за ящика короткую шею, а сержант припал на колено и замер у монитора. Подстроил фокус камеры. Тихо выругался. Эхо прошелестело, – ...мать. – И кладовщики настороженно переглянулись.
Сержант выдернул камеру, щелкнул застежкой черной коробочки и ловко подхватил четыре крошечных кубика проектора. Отошел в сторону и расставил огромным квадратом. Из той же коробочки показалась капсула. Мозолистые руки уверенно пропихнули ее в отверстие оранжевого пластика. Наружу сверкнул тусклый свет – капсула медленно углубилась и проекторы ожили. Над полом из проекторов начал прорисовываться странный объект.
Сержант обернулся. Прохрипел:
–Точно – лекарства.
Санычу почудился сарказм.
Сержант, как настороженная кошка, обошел голограмму. Над полом вырисовывается серый цилиндр с коричневыми нашлепками. На корпусе проекции проступил маленький люк.
Сержант хмыкнул:
–Это, похоже, лечит сразу и от всего. Правда, с одним побочным эффектом.
Витя и Саныч недоуменно переглянулись.
–Каким?
–Смерть! – Сухой как ремень сержант выпрямился. Взглянул на Саныча и прохрипел, – На склад никого не пускать.
Кругленький Петрович ошалело забегал маленькими глазками.
XXII
Ли круглой тушкой оперся о бронированное стекло и всем своим видом демонстрирует вальяжную беззаботность. Лениво кивает на прозрачные боксы.
–Вон, в дальнем разместили Котовски. У него малая берцовая треснула, но контакта, похоже, не было. – Урман внимательно слушает скрестившего на груди руки микробиолога. Длинный директор нависает над ними сверху. Взгляд мутно-зеленых глаз мечется между сиреневым халатом кругленького китайца и растерянной физиономией сына за толстенным стеклом.
Урман потребовал:
–Почему Ольга в боксе? – по бесстрастному выражению полковника невозможно понять его состояние. Но сталь в голосе… – Почему зафиксирована?