Страница 77 из 132
Лейтенант небрежно стащил с тонкой шеи парня уже не нужный ошейник. Кивнул замершему на полу мужичку. Тот сверкнул лысиной и начал трамбовать бинты и жгут обратно в оранжевую сумку.
Тем временем, дверь отсека распахнулась. Кутаясь в фиалковый аромат, влетела Катя. Распущенные волосы развиваются, подмышкой зажат планшет. На ходу, расправляя бант, скользнула настороженным взглядом по сцене и сморщила носик. Подумала, – как в спортзале у вас тут, честное слово. Вентиляция не справляется? Вслух спросила:
–Полковник?
Кот отлип от черных ботинок и прильнул к синим туфлям. В тихом шуршанье лейтенантов полосатый хвост попытался обвить шпильку. Урман без слов кивнул на опасливо выглядывающего из-за спины ребенка.
–Аня? Pourquoi toi ici?[2]
–Ой-ей, опять?! – Девочка спряталась за широкую спину. Пискнула, – Мы же договорились, только не французский... Ка-ани-икулы же.
Катя связала волосы в пучок и чем-то заколола. Урман так и не понял, откуда взялась заколка. Мимоходом удивился, – она, что, макияжем совсем не пользуется, – и попросил вопросительно улыбающуюся девушку:
–Катя, поиграйте с ней в другом месте.
На щеках девушки появились ямочки, тонкие пальцы прищёлкнули, и кот подобрался: вздернул усы, уставился на торопливо обретающего строгий вид секретаря. Сверкнув расписным маникюром, Катя протянула руку девочке. Улыбнулась:
–Ну, раз договорились – идем играть.
–Завтракать! – Захлопала в ладоши девочка и в животе у полковника тоскливо булькнул желудок. – Завтракать! Хочу зелёный молочный!
Когда дверь за спиной закрылась полковник спросил:
–Сколько ещё?
–Если бы не кот, уже закончили, а так минут за двадцать управимся... – ухмыльнулся, избавившийся от обузы лейтенант, – Не поверите, на моей памяти, последний раз выпускали такое стадо – никогда. – И взглянул на поднимающегося с колен парня. На подкашивающихся ногах заключенный побрёл к поднявшей радостный гул дальней кучке. Вяло улыбнулась пожилая колонистка, оторвала от сердца крепко сжатые кулаки. Смурый детина хлопнул бледного парня по плечу. В пропахшем потом воздухе пронеслось:
–Хей-ей, паре-е-ень!
Урман пригладил волосы и начал вспоминать, не забыл ли чего. Мысли то и дело возвращаются к спускающимся беркутам. Дюбуа обещал прокатить без вчерашнего экстрима. Колонисты... Колонисты… Колонисты! – Вспомнил полковник. Потребовал:
–Лейтенант, здесь не все?
–Заключенный семьсот тридцать два эм, – кивнул тот, – и заключенный три тысячи двести семнадцать ар.
–Кто?
Лейтенант замялся:
–Ну, чернявинькая такая, кудластая и длинный, светленький. – Сейчас покажу, – офицер потянулся к браслету, а Урман отмахнулся:
–Не надо. Я понял, о ком Вы. С них уже сняли?
–Нет. Они не высаживаются.
–То есть, как не высаживаются?
–Майор отдал распоряжение. Они остаются вскрывать андроида.
–Так, понятно.
–К тому же, кудластенькая приболела.
Урман кивнул и вышел.
XI
Майор выпрямился. Потёр онемевшую шею, – опять этот андроид несет ахинею. С улыбкой, зараза. – Из-за массивного чёрного кресла выглянула Дита. Красные от ночного бдения глаза нашарили офицера и, приглушая тихий шум стоек, девушка отчаянно зашептала:
–Майор, майор, сюда. Скорее. Я, похоже, нашла.
Проводов на полу прибавилось и не выспавшийся офицер начал осторожно переступать через предательски вьющиеся разноцветные змейки. Недолгое путешествие сопроводил оглушительным храпом растянувшийся на стульях Митяй – долгой ночью майор даже отметил про себя таланты флегматичного заключенного. Около терминала пристроилась на полу, и подпирает спиной стойку покашливающая каталонка. Сосредоточенный взгляд, как оказалось опытного нейробиолога удивленно бегает по монитору, не обращая внимания на офицера. Майор переступил последнюю змейку, присел рядом и вгляделся в усеянный значками экран. Устало хмыкнул:
–Что-то твой пятнистый долго за завтраком бегает. Ну?.. Показывай.
–Пока Вы вопросами андроида развлекали, я нашла, – начала Дита.
–И что нашла?
–У него часть памяти заблокирована. – Тыкнула в схему. – Вот эта. Она логически...
–Слушай, – вскипел офицер, – я сейчас по твоей логике юриспруденцией как дам.
Дита испуганно уставилась на раздосадованного офицера. А тот надулся: