Страница 130 из 132
XI
Сознание возвращается медленно, ворочая в тумане густой пеленой, отдает звоном в ушах, давящей болью в виске, впивающимися в тело ремнями.
–Я в кресле? – мелькнула мысль.
Над ухом детский шепот стучит медным гонгом:
–Катя. Ой-ей! Катя очнулась!
Катя поморщилась от звенящей в голове боли. Перед глазами трясущееся бронированное лобовое текло в светящейся через защитный экран желтой пелене плазмы. Осторожно скосила глаза. Сбоку майор – прожженный рукав на плече набряк от густой крови.
–Ой-ей! Мы успели, успели Катя. Там еще, еще, в шлюпках! – затараторила девочка и, повизгивая, сзади обняла Катю за шею. Боль стрельнула в виски и все поглотила тьма.
Сколько она была в забытьи, Катя не знала. Тело ноет, жалуется, что давно лежит на песке. Боль в бедре – впился маленький камушек, под щекой сёрная ткань. Глаза открывать не хочется, и без того хватает давящей, пульсирующей боли, отдающей в затылок. Вокруг вяло шуршат. Тошнотворно пахнуло едой, и Катя застонала, осторожно коснулась лба.
–Она проснулась, – зашептал ребенок и Катя услышала шуршащие камешками шаги. Что-то холодное легло на лоб, и девушка застонала от минутного облегчения. Открыла глаза. Взгляд уперся в потолок пещеры, нашарил трясущуюся мелкой дрожью девочку. Катя пошарила рукой по угловатым камушкам. Где он? Где лекарство?
–Ой-ей, – зашептал ребенок, – да здесь, здесь. – Аня протянула планшет. – Видишь, как новенький.
Рука потянулась, но девочка выставила вперед пальчик:
–А.а.а. Тебе нельзя шевелиться. – Аня обернулась и помахала кому-то вдаль, к выходу из пещеры. – Кирилл, Мариса! Она очнулась! – Гонг неосторожного вопля ударил в виски. Пещера перед глазами поплыла.
–Я...
–Лежи, лежи, – зашептал чей-то голос. – Не переживай, нам пришлось разделиться.
–Ммм?..
–Ч.ч.ч. Мы сели, все хорошо, не шевелись пока – рано. – Заботливые руки аккуратно уложили дернувшуюся голову и так не хочется открывать глаза, но… Катя решилась:
–А где?.. Анатоли... – Показалось, что пульсирующая боль начала вырываться за пределы черепа, пульс врезал молотом.
–Ч.ч. Где-то. Мы разделились, но он с Митяем и Владиком тоже сел. – Судя по голосу, Мариса улыбнулась, шепнула, – и Лестер с ними. Все хорошо. Отдохни.
Катя закрыла глаза, спасаясь от слепящего света от входа в пещеру, и под убаюкивающее завывание ветра провалилась в сон.
Краешка сознания коснулся шорох. Тихий, крадущийся. Катя очнулась и испуганно приподнялась на локте. Боль в висках тут же корявой дубиной пресекла порыв подняться. Все, что осталось – огляделась во тьме, одними глазами. Не шевелясь.
Шорох в прохладной темноте повторился.
Шуршащая галька приблизилась, а к выходу проскользнул ветерок. Катя напрягла зрение и на фоне тьмы уловила черный силуэт ребенка.
–Ой-ей! Вот тебе! – силуэт дернулся и яркая вспышка тактического маячка выгрызла из тьмы вставшего на дыбы белого, покрытого густой шерстью...
–Козел? – удивилась Катя, и что есть мочи взвыла, – Аня, назад!
Майор, спросонья взвился. Осознавая, что ребенок на линии огня бросился на помощь. И бьющий копытами трехрогий козел сорвался в атаку. Аня присела, ладошка на ощупь нашарила угловатый камень и запустила в приближающегося зверя. Дикий вой сопроводил раскрывшиеся от ужаса зеленые глаза. Блеснувший на голове ряд рогов опустился. Вспышка парализатора...
XII
Аня со всего размаху запустила тяжеленный камень в непрошенного козла, отгоняя от спящих. От Кати. От собственного непонятного страха. С колотящимся у горла сердцем, топнула ножкой:
–Пшел вон!
Передние копыта цокнули о камень, рога опустились.
–Вон сказала! – с гувернантками дома это всегда проходило.
Белый мех дернулся и козел, выбивая искру, сорвался в галоп. Шаг, другой... Аня отступила, сглотнула, чувствуя, как вырывается из груди строчащее дробь сердце. И вспышка!
Под дикий, срывающийся на визг Катин вопль бездыханный козел, по инерции, налетел. Ломающий рёбра рог ударил вспышкой отчаянной, яростной боли. Отбросил на камни. И острый угол базальта вырвал угасающее сознание. Швырнул во тьму.