Страница 49 из 82
Радна вздохнула, бросила взгляд на Сая, крутившегося неподалёку и кивнула:
- Хорошо, наверное, это правильно, ведь я теперь Эриния, жрец сказал, что я должна научиться быть величественной и горделивой. Потому что у меня теперь две чести, которые надо блюсти.
- Величественной и горделивой? Так и сказал? - чуть не подавилась смешком я, - и чего у тебя две? Радна, ты меня пугаешь! Ты с одной-то честью была как гранитная скала… а что мы будем делать с двумя честями? Честьями? Ужас!
- Это совсем не смешно, - возмутилась сестра. - Жрец сказал, что моя честь, как Эринии и как женщины, принадлежит племени, и они станут оберегать их от посягательств. – Радна смешно округлила глаза, - можно подумать, что претенденты на мою девичью честь в очереди стоят!
Рассмеялись мы одновременно. Хотя я и не считала охрану "девичьей чести" Радны излишней. Просто от того, что все мои родные люди рядом, чувствовала себя очень счастливой. И смеяться мне хотелось по поводу и без.
- Ты просто никогда не оказывалась на виду, Радна. Вот посмотришь, кавалеры ещё встанут в очередь за твоим благосклонным взглядом.
- Не думаю, что жрец одобрит, сестра. Да и вряд ли мне это понравится, - уже более серьёзно сказала Радна. - Но вести себя как Эриния, похоже, придётся научиться. Жрец всё время твердит мне, что я их сокровище и не должна позволять кому-либо умалять своей значимости.
Произнесено это было с такой глубокой печалью в голосе, с таким трагичным выражением лица, как будто её назначили не на должность главной драгоценности племени, а помощницей младшей прислужницы временной посудомойки.
- Жрец совершенно прав, Радна, и если не он, так я сказала бы тебе тоже самое. Ты и моё сокровище тоже. - Я пристально смотрела на Радну. Как объяснить ей? Как достучаться?
- Ты единственная сестра Лучезарной главы древнего клана гранатов, так?
- Да.
- Получается, в этих землях ты вторая по статусу после меня, Радна. А для ахаггаров вообще первая.
- К моему ужасу, это так и есть, - согласилась сестра.
- А значит, ты не можешь теперь позволять кому бы то ни было вести себя с тобой без почтения. Этим ты умаляешь не только своё достоинство, но и тех, кто считает тебя равной или вышестоящей. Понимаешь?
- Я не думала об этом так, - Радна отвела взгляд, тонкие пальцы теребили серебристые подвески на широком поясе. Только сейчас я обратила внимание, сколько всего на ней навешано. На запястьях серебряные браслеты, пояс, множество украшений на шее и даже в волосах вплетено, всё что только можно.
- А ты подумай, Радна. Для меня твой статус всегда был равен моему. Я никогда не считала тебя ниже, это ты вела себя, как прислужница. А я просто не начинала этот разговор, потому что считала, что такую правду ты не готова принять.
Сестру было жалко, но раз уж эта беседа наконец-то состоялась, мне хотелось сказать всё. Тем более, что она, похоже, и сама стала задумываться о таких вещах.
- Раньше ты бы выслушала, согласилась и продолжила считать себя прислугой, по прихоти госпожи вынужденной притворяться ей ровней. Ведь так?
- Так, - медленно кивнула Радна. – Это я. Я сама решила, где моё место и вела себя соответствующе. Сейчас, стоило задуматься об этом, моё поведение выглядит нелогичным. Ведь в чёрной друзе всегда относились ко мне как к равной, как к родной дочери, - она улыбнулась мне знакомой застенчивой улыбкой, как будто извиняясь.
- Высокомерие и презрение мне демонстрировали только чужие люди. Не семья. Люди, которые ничего не знали обо мне, кроме того, что мои храны стали вискерами. Для них этого было достаточно, чтобы считать меня ущербной. Недостойной… всего. -
По напряженному лицу Радны заскользили мрачные тени прошлых обид. Что было там, в её прошлом, что до сих пор так болезненно? Она ведь росла в чёрной друзе с детства. Пусть и зная, что приёмная дочь, такого в этом мире не скрыть, но с её же слов, относились к ней, как к родной.
- Кто тебя обидел, Радна?
- На самом деле, всё не так страшно, Ами, не переживай так, не было никакой ужасной трагедии, - сестра кривовато улыбнулась. - Просто всё сложилось неудачно.
- Что сложилось?
- Лет в тринадцать я влюбилась. К нам в друзу приезжали редкие гости, жили мы замкнуто, ты, наверное, и не помнишь его.
- Я вообще ничего не помню о том времени, - честно созналась, и поспешно добавила, - слишком маленькая была.
- Молодой эр из гиацинтовой друзы сапфиров произвёл на нескладного подростка с вискерами огромное впечатление. Он был старше лет на пять, взрослый, красивый, вежливый. А я робкая, стесняющаяся своих вискеров, некрасивая… пряталась по углам, наблюдая за ним. А потом, после этих визитов, ещё несколько месяцев мечтала о нём. До следующего их приезда. Представляла, как он подойдёт и скажет, что хочет взять меня в жены, а вискеры, вискеры это не важно.
- Ох, Радна…
- Мне было всего тринадцать, Ами. И я всё никак не могла понять, почему твоя мама очень весёлым голосом говорит мне, что замужество это не самое важное в жизни. Что и помимо мужа, детей и забот о них, есть много интересного, чем может занять себя умная эри.
Бедная мама Диаманты. Не хотелось бы мне оказаться на её месте. Как сказать тринадцатилетней девочке, что замуж её никто не возьмёт, потому что для всех она ущербна? Первая подростковая любовь. Дыхание перехватило в ожидании какой-нибудь фееричной гадости, которую сотворил этот хлыщ.
- Ами, у тебя такое лицо сейчас… Говорю же, он не сделал ничего плохого. Я сама. Почти два года думала о нём, считала случайные взгляды, мимолётные улыбки и влюблялась всё больше и больше. А он просто вёл себя вежливо. Он не поощрял мои чувства вниманием или чем-то ещё. Думаю, он даже и не догадывался о них. Просто не бросался прочь с криками и был вежлив, если обстоятельства вынуждали со мной общаться… мне этого было достаточно, чтобы придумать историю “нашей любви”.