Страница 192 из 215
А что значит «малый прием»?
То же, что и обычный, только проходит в малом зале, где нет трона, да и людей входит ограниченное количество. Он считается неофициальным. На нём всегда мало дам, танцев не бывает, а вместо полноценного угощения — лёгкая закуска.
Виталин желал переговорить с Гораном с глазу на глаз, но уже наученный горьким опытом король решил с ним без свидетелей не встречаться, а для этого провести череду массовых мероприятий, где кортальцев от него будут спасать придворные. Если повезёт, они так и уедут. Ну, а если станут настаивать, то Горан проведёт для них большую королевскую аудиенцию. На ней на ушко не пошепчешь.
Здорово. Разумные, выверенные действия в очень сложной и неоднозначной ситуации.
А король-то не дурак! Рик был прав! Похоже, думка и впрямь ему мозги сворачивала. А без её вредного влияния он стал самим собой: нормальным, умным человеком. Может, наши отношения станут наконец такими, какими должны быть отношения между королем и его наёмной служащей из другой страны.
***
Как очень скоро стало ясно, король решил тянуть с объяснениями и не встречаться со своими кортальскими родственниками сколько возможно. На следующий же день устроил для своих гостей охоту. Не зря же он столько времени этим занимался?
Об этом мне сообщил Рихард. Он же уверил, что в охотничьем замке этикет не такой, как в столице. Там и королю, и его гостям просто невозможно встретиться наедине, если исключить случайности в лесу. А кто мешает королю не расставаться со своими придворными кавалерами?
О том, что там происходит, нас должен был извещать Гаспар. Под руководством Асти Верка сделала для него парный почтовый артефакт и теперь могла переписываться с возлюбленным хоть каждый час.
Лилиана осталась во дворце и очень этому радовалась. В отсутствии брата её режим оказался не таким суровым и она даже нанесла мне визит под видом урока. Мы часа полтора разбирали теорему и решали задачи, а затем она сообщила мне обо всем, что случилось за последние дни.
Мне тоже пришлось ей рассказать про принца Хельмута. Я просвещала принцессу насчет её возможного жениха, а между делом вставляла интересующие меня вопросы. Могу сказать, что учителя, которые готовили Лили в области ведения беседы и дипломатии работали из рук вон плохо. Девушка каждый раз попадала в мою простенькую ловушку и вываливала мне всё, что знала, получая от меня минимум информации.
Да и что я могла рассказать про принца? Что он высокого роста, хорошо сложён, на лицо не красавец, но приятный? Я видела его два раза в жизни, и то издалека. Всё, что я о нем знаю, почерпнуто из газет и краткой характеристики, которую дал ему мой отец.
Папа целый год давал Хельмуту уроки математики и мог бы рассказать о нём много, но у него были твердые принципы: никогда ни о ком не сплетничать даже с семьёй. Так что о принце он сказал только, что мальчик умный, способный, любознательный и, если дальше так пойдёт, будет хорошим королём. Но это было давно. С тех пор принц уже закончил свое обучение. Сейчас ему не то двадцать семь, не то двадцать восемь, он, как и положено в нашей стране наследнику, избрал военную карьеру и вдобавок интересуется наукой. Закончил, кстати, химический факультет нашего Лиатинского университета. С отличием.
Все это не слишком интересовало Лилиану. Ей хотелось знать что-то про характер принца и те мелкие черточки, которые рисуют его как частное лицо и отдельную личность. Всё то, о чем я понятия не имела. Так что она немного получила от нашей беседы. То, что я ей рассказала, при желании можно было вычитать в лиатинских газетах. У нас любят писать о царствующей фамилии.
Зато мне разговор с Лили дал много материала для обдумывания.
Во-первых, она порадовала меня: никого из тех, кто замарался пособничеством кортальским секретным службам, не оставили на свободе. Сильвия сидит под стражей в городской тюрьме, её допрашивают. Хозяина магазина, в котором была куплена та самая думочка, тоже взяли, а весь его товар сейчас изучают ведьмы. Нашли даже того кучера, который возил по Сармиону карету Леокадии. Оказалось, это его собственность. Он получил от Кортала деньги на её покупку и несколько лет безбедно жил тем, что сдавал карету внаём. Но за это он должен был в любой момент помогать тому, кто предъявит некий амулет. Когда с этой штучкой к нему пришла Леокадия, он понял, что пришел день расплаты и готов был к тому, что теперь за ним явится стража. Так и случилось.
В сущности, принцесса не должна была всего этого знать, но Лилиана не могла не сунуть свой нос везде, где только можно. Пока братец бегал от своих гостей и собирался на охоту, она поймала Грегорича за пуговицу и не отпускала, пока тот не выложил ей все новости.
А стоило Горану уехать, как она бросилась к той, кого решила считать подругой, то есть ко мне.
Мы провели с принцессой часа четыре. Я поила её чаем, угощала выпечкой, показала где пряталась, когда Леокадия привела к нам в гостиную связанного заклинанием Конрада... Только знаменитую сковородку не смогла продемонстрировать: её забрали как вещественное доказательство. Кстати, Пин остался этим крайне недоволен. Ещё бы: сковородка-то его любимая!
Когда Лили наконец ушла, явился Конрад. Оказывается, он знал, кто сидит у меня в гостях, и ждал, когда она отвалит. Это он правильно сделал: если бы принцесса с ним встретилась, то задержалась бы у нас ещё на пару часов. А я уже и так замучилась терпеть эту активную и разговорчивую особу.
Надо сказать, мое восхитительное общение с собственным мужем омрачалось только одним: я не сказала ему, что написала королю Губерту, и теперь терзалась угрызениями совести. Но я же его знаю! Если сказать, он забеспокоится и начнет действовать, а этого совершенно не нужно!
Если бы Конрад захотел, он мог бы узнать всё: наша связь давала ему такую возможность. Но я ещё раз убедилась, что вышла замуж за благородного человека. Несомненно, он чувствовал отголоски моих переживаний, но не позволил себе прочитать мое сознание.