Черный глаз

Кроме всей этой псевдоостроумной чуши, в Сети периодически появлялась и полезная информация. Например, стало известно, что Слепитель всегда нападал поздно вечером, бил жертву по голове сзади. Жертвы приходили в себя связанными в машине или уже в некоем темном помещении, в которое извне не поступало никаких звуков. Предполагалось, что это помещение расположено где-то под землей. Непосредственно перед «удалением глазных яблок» маньяк предпочитал поговорить с жертвой, но никакой полезной информации из этих разговоров извлечь было невозможно. Собственно, никто из жертв не мог бы с уверенностью сказать, мужчина перед ним или женщина, потому что маньяк разговаривал шепотом. Все, однако, считали маньяка мужчиной хотя бы потому, что обычной женщине не под силу таскать туда-сюда жертвы…

Непонятно было еще и то, каким образом преступник умудряется вырезать глаза в полной темноте. Он что, использует прибор ночного видения? Какой-то умник в интернете предположил, что на самом деле жуткая «операция» проводилась при свете, но жертвы ничего не видели, потому что Слепитель лишал их зрения заранее, вероятно, вводя какое-то вещество в организм жертв. Другой умник поднял первого на смех, напомнив, что в организме жертв не было обнаружено никаких неположенных веществ – об этом сообщали в вечерних новостях.

Мне вспомнились слова Лиры о том, что если нападения повторятся, то можно будет выявить закономерность и найти преступника. У меня в голове возникла мысль поехать к Лире и поинтересоваться, как обстоят дела с закономерностями, но позже я отказался от этой сомнительной идеи. Что сделает эта чудачка, когда над преступлениями Слепителя бьются все полицейские города?

Однако события сложились так, что мы с Лирой встретились снова. 20 октября, в четверг вечером, когда я уже приехал с работы и валялся дома перед теликом, вдруг сработала сигнализация автомобиля.

Я выскочил на балкон, откуда открывался вид на двор, в котором я ставил свою ненаглядную тачку. Моя квартира на втором этаже, так что в крайнем случае можно спуститься по балконам вниз и надавать потенциальному угонщику по ушам.

Дождя, столь частого в Роднинске в это время года, сегодня не было, зато над городом висел плотный сероватый туман, искажавший перспективу и превращавший дома и деревья в призрачные силуэты. Несмотря на туман, я сразу разглядел припаркованную чуть ли под моими окнами тачку и тонкую фигурку в красном пальто.

Выругавшись сквозь зубы, я вырубил сигнализацию, пока меня не прокляли все соседи в округе.

– Извини, – крикнула снизу Лира, – не знала точно твой адрес, зато узнала машину. Решила, что когда сработает сигнализация, ты сразу появишься…

– Ты ее не поцарапала? – проворчал я.

– Нет, я только хлопнула ладонью по капоту…

Она помахала пятерней. Я заметил, что она снова в перчатках.

Поколебавшись, я сделал приглашающий жест:

– Поднимайся. Я открою дверь в подъезде.

Лира покачала головой.

– Я не буду подниматься. Лучше ты спустись.

– А что случилось-то?

– Надо поговорить.

Ворча под нос, я накинул поверх домашней футболки куртку с капюшоном, натянул толстые носки и спустился во двор. Лира по-прежнему стояла возле машины и глядела на меня сквозь линзы в очках.

Не дожидаясь вопроса, она сказала:

– Я насчет Слепителя.

Я смерил ее взглядом, быстро соображая. А что, если она не просто чудачка, а шизофреничка с маниакально-депрессивным синдромом, который вынуждает ее выковыривать глаза людям ложкой? Да нет, опроверг я сам себя, это вряд ли. Она слишком субтильна, чтобы таскать мужиков вроде Кузнецова, и не стала бы болтать про поведение маньяка с первым встречным.

– Только не говори, что нашла закономерность… – насмешливо произнес я, хотя сердце у меня часто забилось.