Страница 114 из 116
Но тогда подходить к стене опасно! Очень опасно! Почему же Дейдра идёт вперёд с таким упорством?
Через несколько локтей ведьма наклонилась и торжественно подняла в воздух сумку. Свою собственную.
- Бросил-таки, гад! - произнесла она со злорадством, - Давайте вперёд, там должны быть и другие.
Как в воду смотрела. На протяжении четверти лиги нашлись ещё две торбы в полной исправности. Дейдра на этот раз их не трогала, давая возможность другим поднять добро, только пальцем показывала: заберите!
Примерно с места находки последней сумки начиналась зона, пострадавшая от взрыва: почерневшая от копоти земля, разбросанные мелкие камни. Наверное, стоило остановиться, но Дейдра всё так же двигалась вперёд. То ли хотела убедиться, что обратный путь закрыт, то ли надеялась найти хотя бы труп Симона и отыграться на мёртвом за то, что сделал живой. Но нашла его не она.
Ещё через сто локтей Хольгер вдруг рванул в сторону, к большому валуну, на треть засыпанному мелким щебнем и испещрённому отметинами от ударов камня о камень. Дейдра, уже пробежавшая это место, заметила действие парня и остановилась. Только хотела сказать ему, чтобы поторапливался, как услышала:
- Посмотрите, что я нашёл! Вернее, кого!
Не прошло и минуты, как все столпились у распростёртого за валуном тела, лежащего ничком.. Выглядело оно ужасающе. Вся одежда и волосы сгорели, кожа спины и затылка представляла собой один сплошной ожог. Мужчины смотрели на того, в ком признали Симона, с ужасом и жалостью. Но ведьмы никогда не испытывали жалости к тому, кто причинил им зло. Зелинда подбежала первой, носком сапога приподняла руку не то трупа, не ту умирающего и сказала, обращаясь к подруге:
- Дей, ты видишь то же, что и я?
Та не стала ей отвечать, а обратилась к парням:
- Поднимите эту падаль. Кажется, я прощу ему часть грехов.
Те ничего не поняли, но выполнили приказ. А когда оттащили тело Симона на пару локтей вбок, Хольгер приствистнул:
- Ну и ну! Он лёг на сумки и закрыл их телом! Сообразил, гад, что без снаряжения и еды лучше умереть сразу.
Тем временем ведьмы схватили торбы и тут же их осмотрели.
- Одна не подлежит восстановлению, одну придётся перезаклясть, а остальные в полном порядке, - выдала свой диагноз Дейдра, - Ещё бы знать, что у нас пропало. Кажется, Адель составляла список…
Элиастен, который тем временем осматривал тело Симона, протянул ей стопку скреплённых листов.
- По-моему, ты имела в виду вот это. Можешь на взгляд определить, что мы потеряли?
Дейдра даже смотреть не стала: свернула листки и сунула в карман.
- Знаете, ребята, - сказала она, - давайте назад в лагерь. Тут, под сенью драконьего камня, даже дышать трудно.
- А с этим что? - Зелинда ткнула пальчиком в сторону Симона, - Потащим с собой или оставим тут?
Александр внёс предложение:
- Надо определить, жив он или умер. Покойника следует похоронить: положить туда, где мы его нашли, да присыпать гравием. А если жив…
- Если жив, я его мигом упокою! - зарычала Дейдра.
- Не надо так злиться, милая, - сказал Элиастен, обнимая подругу, - ты не такая. Если он жив, несмотря на такие повреждения, значит, это знак свыше, показывающий, что он ещё не выполнил то, что ему предназначено.
- Нам придётся тащить его в лагерь? - недовольно пропищала Зелинда.
- Как хотите, а я не потащу, - возмутилась её подруга, - в лучшем случае могу намазать ему спину мазью от ожогов и предоставить дальнейшее судьбе. Выживет — так тому и быть. Нет — отлично!
Пока они рассуждали, Хольгер присел на корточки и приложил руку к шее Симона.
- Жив и даже в сознании, - констатировал он, - крепкий парень попался. Давай свою мазь, Дей, я же знаю, что тебе неприятно будет его мазать собственноручно.
Ведьма нехотя протянула ему флакончик, который достала из кармана.
- Мажь, раз ты такой добрый. Только быстро, надо уходить от этого места подальше ии побыстрее. А этот, - добавила она, видя, что мужчинам не понравилась её жестокость, - сам выбрал свою судьбу. Хочет быть один — пусть будет. Наворованное заберём, оно наше. Оставим ему его собственную флягу. Выживет — так тому и быть. Я сказала!
После этих слов спорить никто не захотел, тащить на себе отшепенца желающих тоже не нашлось. Добрый Хольгер густо намазал обожжённую спину Симона чудодейственным ведьминским зельем, перелил воду из своей полной фляги в его полупустую, поставил рядом с мерзавцем остатки мази и поднялся.
- Идём в лагерь, - сказал он, - там Алан, он что-нибудь придумает. Я уже понял: вернуться нам не судьба, но не следует помирать раньше смерти.
***
Прошла декада с того дня, как следственная комиссия начала свою работу в Оджалисе. Были допрошены все, до кого удалось дотянуться, изучены улики и доказательства, но успехи оказались нулевыми. Все версии утыкались в недоказуемость по причине недостатка проверенной информации, улик и свидетелей.
Эмпедокл арестовал всё имущество экспедиции, включая добытое ими золото, но хотя бы доказать, что оно получено преступным путём, не получалось. Молодые маги не скрывали добытое богатство и готовы были хоть сейчас выплатить в казну причитающуюся ей часть. Университет и Валариэтан тоже не смогли наложить лапу на золото. По уставу экспедиции, подписанному с обеих сторон, ни одно из перечисленных учреждений не могло претендовать на добытые ребятами немагические ценности.
Но так просто взять и отдать гору золота молодым аспирантам не позволяла душа. Поэтому Эмпедокл передал ценности по описи на хранение герцогу Оджалисскому, который любезно предоставил для этой цели целое помещение в своей сокровищнице. Мотивировал свои действия просто: не все участники экспедиции, которые имеют право на это золото, налицо. Говорите, договор составили и подписали? А где он? У Аделины Мансель? Вот когда найдётся эта самая Аделина, а вместе с нею и договор, все смогут получить своё. Ну, или когда будет ясно, что она, магистр Баррский и все, кто ушёл в горы на поиски, погибли и больше не вернутся.