Камни & косы

- Зато у её семьи связи! Если припугнуть тебя домом...

- Ещё не поздно осуществить свою угрозу. Знаешь, бабушка, делай, что хочешь. Я переживу. Главное в моей жизни – это Альфи, а всё остальное неважно.

Габа протянула руку и дотронулась до моего плеча.

- Ладно, не обижайся на глупую старуху. Я знаю, ты думаешь, что я способна сделать тебе такую гадость. Нет, не способна. Я бы никогда на такое не пошла... Я ведь люблю тебя, внучек. Один ты у меня остался...

Габе впервые изменила её знаменитая сдержанность. Она захлюпала носом, с благодарностью приняв мои объятия. Какая же она маленькая, хрупкая... родная. Единственно родная по крови на этой земле...

- Прости меня, бабушка. Я тоже тебя люблю...

Душещипательную сцену невольно прервала Марта. С извинениями поставила на стол поднос с очередным чайником-кофейником, украдкой покосилась на нас с бабушкой и во все глаза уставилась на Альфи. Повилас наверняка заинтриговал её сообщением о загадочной гостье, иначе старушка прислала бы вместо себя кого-нибудь помоложе. Обмен вежливыми улыбками затянулся.

- Вы уж простите моё любопытство, вы ведь невеста Гинтаса?

Ну, наша Марта в своём репертуаре...

Как ни странно, первой ответила Габа:

- Ну да, да! Всё, успокоилась, старая сплетница? Налей мне чаю и иди давай!

Хозяйка и прислуга, проработавшая в нашем доме чуть не всю свою жизнь, давно уже обходились без излишних церемоний.

- А и не гоните меня раньше времени! Я, может, на нашу красавицу подольше хочу полюбоваться, порадоваться за вас за всех! И как на мать похожа, ой, ну одно лицо просто! Даже нет, пожалуй, красивее, правда?

Мы с бабушкой с недоумением посмотрели на подозрительно порозовевшую Альфи. Что-то я не догоняю...

- Да на кого похожа-то? – не выдержала Габа.

- На кого... на мать свою, говорю! Почти одно лицо с Ауре... Не видишь, что ли? Только у той были волосы длинные и темнее...

- Вы помните её, тётя Марта? – тихо спросила Альфи.

- Конечно, деточка! Такую грех не помнить... Надо же, как оно жизнь-то повернулась! Мамаша всё мечтала сыночка на ней женить, а она за какого-то русского выскочила. А теперь внук на её дочке женится... Тесен мир! Сейчас я Аурины фотографии принесу, у нас есть. Габа, дайте ключ от библиотеки, я помню, где старые альбомы лежат. Посмотрите и сами решите, права я или нет!

Бабуля машинально протянула ключи, не сводя с Альфи деревянного взгляда; я по-прежнему ничего не понимал.

- Ну вот... Кажется, меня раскрыли, - виновато улыбнулась моя любимая. – Я собиралась сказать вам сегодня, но не успела...

- Сказать что? Аль, что Марта имеет в виду??

- Вон оно что... А я всё думаю – что он тебя какой-то «Альфи» называет, когда ты – Вероника...

- Меня все, кроме Ирга, называют вторым именем. Мне так проще.

- Альфея Вероника Ардминте... Бог ты мой!

Бабушка выглядела настолько потрясённой, что я даже испугался. Альфи со смущённой улыбкой развела руками – ну да, я, что поделать? – и бросила на неё лукавый взгляд.

- Здравствуйте, баба Жаба!

Окончательно охреневший я стал свидетелем того, как моя бабуля оглушительно, с облегчением хохочет.

- Ой, я не могу!! Маленькая ты пигалица, мне ж до сих пор это припоминают!!

Отсмеявшись, бабушка вытерла слёзы и отхлебнула подстывшего чая. Альфи прислонилась лбом к моему плечу.

- А ты меня так и не вспомнил? Мы же с тобой, оказывается, давно знакомы. Я, правда, и сама это недавно поняла. А уж когда сюда пришла... Я была здесь два раза. В детстве, с мамой, и потом, подростком. В первый раз я ещё не очень хорошо говорила по-литовски, мы ведь до смерти отца в основном жили в России. И ляпнула громко-громко «баба Жаба» вместо «баба Габа», как меня мама учила... Гости были в восторге, а бедная мама готова была сгореть со стыда! А ты тогда подошёл ко мне и спросил: чего это взрослые так ржут, что ты сказала? Я и повторила, разъяснила... Ты потом повёл меня в свою комнату, долго рылся в игрушках – и откопал обалденную плюшевую жабу – розовую, с фиолетовыми бородавками. И подарил мне. Мы решили, что она вполне похожа на твою бабушку... Извините, Габа.

Я потрясённо, словно в первый раз разглядывал свою невесту. Нет уж, идиотизм в моём случае – это неизлечимо...

Только теперь разрозненные кусочки «мозаики» собрались воедино, окончательно раскрыв глаза на эту загадочную девушку. Я вдруг вспомнил – до мельчайших деталей – где уже видел эти «кошачьи» глаза. Маленькая белокурая девочка, которой явно не нравится пристальное внимание бабушкиных гостей, её потрясающе красивая мама – про себя я назвал её русалкой. У Альфи её глаза, необычные, зелёные... И лицо, и фигура, только высокий рост и волосы от покойного отца. Я потом ещё несколько раз видел Ауре Ардминте у бабушки, здесь же она вроде бы и познакомилась со своим вторым мужем – известным продюсером. Я вспомнил давний подслушанный разговор, точнее, очередную ссору бабушки с моим отцом (и опять из-за меня и моего поведения). В запале бабушка пеняет, что только у такого пентюха, как он, могло родиться «это нечто», а вот не прохлопал бы он в своё время Ауре, и ребёнок был бы «приличный»: беленький ангелочек типа Вероники, а не лохматый шкодник «типично литовской» внешности, весь в эту полукровку... Да, бедную маму она всю жизнь недолюбливала... Я тогда на неё жутко обиделся. Когда на какой-то праздник Габа пригласила повзрослевшую Веро, я из принципа не захотел с ней общаться, просто сбежал к другу и пропустил мероприятие. Зная бабулин характер, я опасался, что теперь она будет настойчиво подсовывать «перспективную невесту» мне, раз с отцом не вышло. Ещё бы, такой прославленный старинный род, и кто кому ещё одолжение сделает в случае удачи... Ха, щас! В шестнадцать лет любые поползновения на свободу воспринимаются «в штыки», так что дочку Ауре я с тех пор старательно избегал, на всякий случай. Дурак... какой дурак!