Камни & косы

Веро заявила, что «увидела» это ещё в самом начале нашего знакомства. Всё это время она надеялась, что у меня наконец-то раскроются на него глаза, и очень рада, что это всё-таки произошло. Она даже добавила, что, не будь Том так серьёзно влюблён, она бы и сама не отказалась с ним встречаться, это же не парень, а находка! После такого признания мне стало как-то не по себе. Да, если бы «тормоз-Сабина» вовремя не помирилась с головой, то это замечательное колечко, возможно, носила бы сейчас Вероника... Брр...

Как же мне хочется, чтоб и у неё в жизни всё сложилось правильно! Чтобы растаяла, наконец, эта невидимая ледяная броня между ней и окружающим миром; чтобы нашёлся такой человек, который за красивой внешностью смог бы разглядеть душу, в чьих руках не надо было бы притворяться сильной, кто не побоялся бы заявить на неё свои права... Я очень хочу, чтобы Веро тоже была счастлива.

И... Ирг. Может, я плохой психолог, но, по-моему, у такого, как он, есть реальный шанс её завоевать. Он, конечно, делает много глупостей – из-за того, что не привык относиться к девушкам серьёзно, не хочет выглядеть в собственных глазах зависимым, уязвимым... Но эта его резкость, непоследовательность, какая-то неправильность – то, чего лишены «цивильные» европейские ухажёры – как раз и привлекает к нему Веро. Он непредсказуем, и это пугает, порой отталкивает, с ним сложно... И в то же время понимаешь, что рядом с ним живёшь по-настоящему. Я в своё время вдохновилась именно этим, увязалась за компанию не столько за добродушным соседом Томом, сколько за ним. И, несмотря на ссоры и не всегда справедливые взаимные претензии, за почти четыре года наших «странствий» я ни разу не захотела вернуться домой...

- Саби! Сидишь, вся замечталась, а телефон звонит, надрывается! – Том кинул мне трубку и потрепал по волосам.

Кстати, о доме...

- Мам?

- Сабиночка, ой, я так рада, что до тебя дозвонилась!

Ээ... Кто это?

- Я тётя Ула, соседка ваша напротив, узнала?

- Да, а что...

- Беда, девонька, - вздохнула трубка. – Сядь-ка лучше.

- Я сижу! Ну, что?!

- Густас, твой отчим... Катарину намедни порезал по пьяни. Они поссорились, скандал устроили, а потом...

- Что с мамой?! – не помня себя, заорала я.

- Тише, тише... До смерти он её... Не спасли.

Мир вокруг меня стремительно помутнел, в пустой, словно не моей, голове запульсировала невыносимая звенящая тишина.

- Сабина, ты слышишь?? Приезжай на похороны, надо всё уладить. Не волнуйся, мы поможем...

- Что с дядей Густом? – деревянно выдавила я.

- В полиции. Протрезвел уж, поди, понял, что натворил... Сколько раз я говорила...

- Спасибо, тётя Ула. Я приеду...

Я позволила трубке выскользнуть из пальцев и уткнулась головой в колени.

 

Мы выехали в Вильнюс тем же вечером. Мы – это я, Том, Ирг и Веро. Мерта мы и сами не стали уговаривать, пусть себе догуливает каникулы, а Калеб отказался под предлогом «ненавижу похороны, всё равно от меня никакого толку не будет, короче, потом приеду». Ирг, впрочем, заявил, что вообще не уверен в том, что Рыжий захочет и дальше играть с нами. Есть подозрение, что Калеб втихаря ведёт переговоры с обломавшимся господином Гаудисом, и это может вылиться в новый индивидуальный контракт. Ну и скатертью дорога! Нам пока совсем не до честолюбия... Да и потом, наверное, тоже.

Том за меня весь испереживался, бедный... В первые минуты я и вправду была сама не своя. Сначала долго сидела молча, ни на что не реагируя, а потом устроила дичайшую истерику. Он это стоически пережил и теперь был преисполнен решимости помочь, поддержать... А потом «жениться, чёрт возьми, я это откладывать не собираюсь, и тебе не позволю, так и знай!!» Том, мой милый Том!

Вели Ирг и Веро попеременно; Том сидел рядом, уговаривая поспать в дороге. Мне не хотелось. Я всё думала, думала... О том, что моё задержавшееся детство с этого дня, наконец, полностью ушло в историю.

Мама... Как же редко я о ней вспоминала! А уж приезжала... За всё это время раз шесть, не больше. А она в это время продолжала потихоньку деградировать, деля с отчимом его отвратительную привычку. В последний раз мой приезд и вовсе закончился грандиозной ссорой. Я застала маму во время запоя, ужаснулась, почувствовала несвойственную мне прежде брезгливость. К матери, единственному родному мне человеку... Уехала на очередные долбаные «гастроли», в следующий раз позвонила ей только через месяц. Она опять пообещала не пить и мужу не давать... Вот, видно, попыталась...

Дядя Густас был, в общем-то, неплохим человеком, с «золотыми» руками, и, когда не пил, меня в качестве отчима вполне устраивал. Да и когда пил, в основном сначала толкал философские речи, а потом тихо-мирно заваливался спать. Но вчера что-то случилось, он впал в ярость, и... Что он сейчас чувствует? Что я скажу ему, когда увижу, как в глаза посмотрю?!

Когда мы приехали в Вильнюс, то выяснилось, что «смотреть в глаза» мне уже некому. Отчим повесился в тюремной камере...