Страница 62 из 72
- Фёдор...
- Михайлович, - участковый сворачивает в лесок, видать, так короче, и кажется, даже улыбается, когда наша троица подлетает на сиденье, едва не ударяясь макушками о потолок салона. - И не думайте на жалость давить. Знаю я таких: сейчас отпущу, а эти двое опять сцепятся. А мне оно надо? Трупы по деревне собирать? То-то же!
И что делать? Веру на приём доктор ждёт, у Некрасова наверняка заказы горят, а я и так на волоске от увольнения. Хоть прямо сейчас реветь начинай!
- Не сцепятся, обещаю, - или умолять, ведь это лучше, чем размазывать тушь по щекам.- Нам в город возвращаться нужно...
- Нужно им! Всем домой охота, а я из-за вас должен среди ночи в Малиновку пилить. В кое-то веки отдохнуть выбрался, а вы мне все карты спутали! Радуйтесь, что я не пью, а то пришлось бы Лукницкого вызывать, а он у нас зверь.
Можно подумать, для меня какая-то разница есть! Мне от одного слова "полиция" не по себе.
- Михалыч, так помирились уже. Меня ж Маринка убьёт, если узнает, что я с городской танцевал... Точно без трупа не обойдётся. Может, обратно вернёмся? Клянусь, сразу домой пойду! - да и не только мне жутко, иначе стал бы этот помятый плотник молить о пощаде?
- Вот-вот, и мы, - подаюсь вперёд и даже руки в молельном жесте складываю, авось вдвоём разжалобим? Только вопреки нашим с Толей ожиданиям, участковый педаль газа в пол вдавливает!
- Нет уж, всё по закону сделаем, чтоб урок вам на будущее был...
Вот же упёртый! Может, денег ему предложить? У меня своих нет, но ради такого дела, я к Максиму в карман залезть готова. По его же вине по кочкам трясёмся, пусть сам и откупается. Хватаюсь за ту соломинку, даже рот успеваю открыть... Только им деревенским виднее, какими методами свободы добиваться:
- Да у меня этих уроков, Федь! Водка губит... Ну хочешь, слово дам, что закодируюсь? Прямо завтра в область поеду и торпеду вошью? - потрёпанный Толя голову между сиденьями просовывает и руку товарищу на плечо кладёт. Видать, не меньше меня мечтает в Сосновку вернуться. Один Некрасов, спокойный как удав, травинку жуёт. Доволен поди, что утащил меня из Дома культуры?
- Зашьётся он! Ты мне уже раз двадцать обещал.
- А в этот раз точно. Зуб даю. Ты, главное, не горячись... Эти вон с утра в город умотают, больше не свидимся. Жаль, конечно, что я ему мало по морде съездил, но если отпустишь, клянусь, из дома до утра не выйду!
Я не дышу, Толя же, наоборот, шумно раздувает ноздри. А участковый молчит как партизан. Разве что желваками больше не играет и нервно по рулю пальцами не отстукивает. Это же хороший знак?
- Ну, Федь. Мы же с тобой два года за одной партой сидели... Зря, что ли, я тебя в свидетели на своей свадьбе брал? Не губи, а? И так с Маринкой у нас напряжёнка.
Ну вот даже мне этого Тольку жаль становится. Да и блюститель порядка, похоже, не железный. Ведь призадумался! Дважды на одноклассника своего глянул, столько же на мою растерянную физиономию полюбовался, да и скорость снизил... И чем ниже стрелка спидометра падает, тем сильнее во мне разгорается огонёк надежды. Человек же! Потому, как и положено женщине, произвожу контрольный выстрел:
- Отпустите, пожалуйста, - носом шмыгаю и тут же стираю слезинку со щеки. А страж порядка глаза закатывает:
- Ревёт ещё! Раньше нужно было думать, когда при муже перед другим мужиком задом крутила! Ладно... - я уже и возразить хочу, да только его “ладно” действует на меня умиротворяюще. Наверное, поэтому я так широко улыбаюсь, когда он проворачивает руль и, примяв колёсами ни в чём не повинные ромашки, в обратную сторону едет.
Вот сейчас доберёмся до дома и я хорошенько Некрасову задам. Сидоров не смог, так я и за него и за себя отомщу. Главное, минут десять продержаться, а то руки так и чешутся прямо сейчас схватить его за грудки и хорошенько встряхнуть. Чтобы перестал ерундой заниматься.
Креплюсь из последних сил, ночными пейзажи в окно любуюсь, а стоит впереди мелькнуть остановке, напрочь о возмездии забываю. Ведь удивлять Фёдор Михалыч умеет:
- Так, городские, вы пешочком. В моём деле лучше перебдеть. Пока доковыляете, этот товарищ уже спать ляжет, уж жена его проследит. И вот ещё, - я от чего-то на Некрасова смотрю, будто он в силах повлиять на ситуацию, а он на участкового таращится не мигая, - чтоб завтра духа вашего в деревни не было. Тут народ злопамятный, а ты в этом балагане ещё двоим тумаков навешал.
Вот так дела...
- Спасибо, - и нет, чтоб возразить, ведь пилить до деревни минут двадцать-тридцать, не меньше, а уж в темноте и вовсе целый час, а довольный супруг, молчит! Руку Фёдору жмёт, немного замешкавшись, и с Анатолием рукопожатиями обменивается. Как легко у них всё!
- Через лесок идите, метров через двадцать развилку увидите!
Всё, баста. Максим дверь открывает, недвусмысленно так, подталкивает меня выходить, а когда под ногами у меня оказывается трава да притоптанная тропинка, ещё и командует бодро:
- Кофту мою накинь, а то твоя куртка в раздевалке осталась.
Глава 15
Ну всё, я обречена. Либо плакали мои нервные клетки, либо прощай свобода, потому что ещё чуть-чуть и я решусь на убийство! Ведь не обманул Федор: развилка правда была, только, как оказалось, лежит короткий путь аккурат через озеро. И прямо сейчас, в полвторого ночи, я вынуждена сидеть на поваленном бревне, любуясь бывшим супругом, решившим, что напоследок не мешало бы искупнуться!
-Я поражаюсь тебе, Максим! - не выдерживаю, ведь горе-купальщик пошёл на третий круг, и, подскочив с бревна, подхожу к кромке тёплой воды. - Испортил вечер и плаваешь тут как ни в чём не бывало! Извиниться хотя бы не хочешь?
Всё же такую кашу заварил!
- За что? - а масштабов так и не осознал!
-За то что вместо танцев я торчу здесь, а вся деревня в это время моет мне кости! Не каждый день к ним приезжают городские шалавы, которые крутят шашни с местными на глазах у мужа!
А они ведь так и подумали! Некрасов же как зверь на Толика бросился: глаза горят, челюсть сжата, того и гляди, от напряжения зубы раскрошатся! Ревнивец, твою мать!
-Да кому ты нужна, Вась? Они уже и думать о нас забыли. А что до Сидорова этого, так ты должна меня благодарить. Сама говоришь, рецидивист!
Вот же гад! Ещё и улыбается! От злости подхватываю с земли сухую ветку и, не слишком-то прицеливаясь, в навязчивого бывшего мужа кидаю. А он только и знает, что рассмеяться!
-Мимо, Вась!
-А ты выйди, тогда точно не промахнусь!
Десять минут, что мы топали до этого озера, держалась, а сейчас понимаю - взорвусь. Утоплю, придушу, да что угодно! Лишь бы уже перестал дурака валять! Надел, наконец, штаны, сунул ноги в ботинки и пошуровал в свой сарай, где его не мешало бы на замок закрыть! А то, не дай бог, ещё чего отчебучит.
- И не подумаю. Отпуск мне в этом году не светит, работы валом. Когда ещё смогу поплавать? Лучше ты ко мне, Васён. Обещаю руки не распускать!
-Ага, так я тебе и поверила!
Он же только этого и ждёт! Затаился, как коршун, и глаз не отводит. Потеряю бдительность и прямо в лапы к нему угожу!
- Как хочешь. Тогда посиди, я всё равно никуда не тороплюсь.
Господи… А может, наплевать на страх и одной в деревню пуститься? Не бродят же здесь по кустам голодные волки? Только успеваю об этом подумать, как тишину разрезает вой… Возможно, собачий, но когда вокруг ни души, а коленки трясутся от ужаса, в лучшее как-то слабо верится…
-Максим! - вновь подлетаю с бревна и вновь семеню к воде, даже не думая огорчаться, когда носки любимых туфель темнеют от влаги, а кожу холодит береговая грязь. - Не паясничай! Вылезай уже, пока меня здесь комары не зажрали!
Не признаваться же, что на самом деле я боюсь стать ранним завтраком для кого-то пострашнее? Да и сквозящий испугом голос и так верно действует на бывшего супруга. Он глаза закатывает, в последний раз откидывается на спину и, секунд тридцать понежась в воде, всё же ко мне идёт. Мокрый. И неприлично голый -боксеры не в счёт. Боже, может быть, волки не самое худшее…