Страница 58 из 72
Ну вот, теперь ещё больше разозлиться. Сначала на себя, за то, что расселась тут такая маняще-обнаженная, а потом и меня разнесёт, ведь никому другому в голову не пришло вмешаться в их с Верой идиллию.
Потягиваюсь, разминаю затёкшую шею и с разбега погружаюсь в приветливые воды небольшого озера, рассчитывая, что хотя бы оно меня остудят и заставят отвлечься от неприличных мыслей. Только вода и впрямь тёплая. Принимает меня в свои объятья и как назло возложенных на неё надежд не оправдывает. Дерьмом я, может, больше не пахну, а перед глазами всё равно Васька стоит. В белье этом, в футболке, до того просторной, что её несколько раз можно обернуть вокруг тонкой талии…
Чёрт, хоть руки складывай и на дно иди, чтобы, кроме песка и водорослей, больше ничего не видеть. А то как больной - по горло в воде, а всё по кустам взглядом скольжу - вернулась уже или до сих пор со своим псом по лесным дебрям бродит? Ногами своими стройными светит и, не дай бог, местных комбайнеров ими сводит с ума…
Всё, выходить нужно. Тем более что и её сестрица нарисовалась и теперь, закутавшись в огромное полотенце, отстукивает зубами, сторожа наши пожитки. Ну вот, ей же ума хватило купаться в шортах! И почему Вася с неё пример не берёт?
- Устала, жуть! Сонька как? Не проснулась ещё?
- Нет, - головой качаю, выходя на пляж в одних боксерах, и вместо того, чтобы стесняться и поскорее штаны натянуть, всё поглядываю на тропинку. Уснула жена там, что ли?
- Ваську сторожишь? - да и Вере до моего белья дела нет. Она садится на песок и насмешливо бровь изгибает:
-Не бойся, мужиков поблизости нет. Мы здесь уже минут сорок, а ни одного купальщика не встретили. Похоже, это место пользуется спросом только у приезжих да у отбившейся от стада скотины.
Успокоила. Хмыкаю, следуя её примеру, и теперь спешно вытирая капли стареньким вафельным полотенцем, что по доброте душевной, выделила мне Галина Антоновна, и между делом указываю пальцем на термос.
- Старушка дала? Господи, надеюсь, ничего кроме заварки в этом чае не плавает. А то ещё пищевого расстройства мне не хватало. Будешь?
Я и сам хмурюсь, с подозрением поглядывая на термос, но когда женщина протягивает мне стаканчик, осушаю его одним махом. Вроде нормальный. Чай как чай.
- Слушай, раз уж мы одни и Васи нигде не видно… можно я тебя вопрос задам? Почему ты её вернуть не пытаешься? - разве что от Веркиного вопроса он у меня не в то горло идёт. Я кашляю, а Васина сестра, как и подобает родне, со всей дури бьёт меня между лопаток. - Ведь любишь её. Да и она... Вот смотрю, как ты вокруг неё круги нарезаешь, и только одного понять не могу - год прошёл, а вы и не поговорили нормально.
Вот вам и искупался. Застываю с переброшенной через плечо футболкой, и свою собеседницу рассматриваю. Что сказать? За пять лет это, наверное, наш с Верой второй разговор. И то, первый состоялся на прошлой неделе. А она уже в душу лезет...
- Да, ладно тебе. Можешь быть откровенным. Я твою тайну унесу с собой в могилу, - она наполняет крышку от термоса очередной порцией травяного пойла и весело усмехается. А мне не по себе - всё-таки, в её случае, это не шутка. - Сдрейфил, так и скажи. Вы же мужики такие: изменять не боитесь, а как прощения вымаливать, так вам духа не хватает.
Вот те на. Даже моргаю пару раз, мысленно исщипав всю руку, желая проснуться. Подменили её, что ли? В прошлый раз бледнела, отсев на самый край скамейки, будто я душевнобольной и вот-вот обрушу на её голову свой праведный гнев, а сегодня вызов бросает. Пакетом шуршит, доставая бутерброд с сыром, и прямо в глаза смотрит:
- Так я и знала, что струсил. Одно обидно, что я ради вашего спокойствия, столько лет с сестрой не общалась. Нужно было сразу признаться, один хрен ты Ваську профукал.
Сурово. Но бьёт она метко, в самое яблочко. Пора бы уже что-то сказать. Горло прочищаю, отказываясь от предложенной мне еды, и всё же сдаюсь:
- Нужно было. Но не ради нас, а ради ребёнка. А что касается Васи... - кошусь в ту сторону, где, как мне кажется, она выгуливает своего терьера, и, понизив голос, признаюсь:
- Я её возвращал. Каждый раз, когда она собирала вещи и перебиралась к подруге. Даже когда на развод подала — злился, но караулил её у подъезда. Так что тут не в трусости дело.
Хотя чего греха таить? Страх тоже присутствовал. А кто не побоится жене в глаза взглянуть, если видеть она будет лишь одну картину - как я пьяный вусмерть тискаю голую девицу?
- А в чём же тогда? - Вера отщипывает кусочек батона и продолжает рану мою ковырять. - Я бы у Васи спросила, но у неё ответ короткий - бабник, и этим всё сказано. А подробностей не допросишься…
-А тебе зачем?
-Любопытно, - врёт, а когда я всем своим видом даю понять, что тогда и от меня правды не жди, бросает бутерброд в ближайшие кусты. - Ладно. Откровенность за откровенность. Договорились? - я киваю, а она набирает полные щёки воздуха:
-Не бабник ты, это невооружённым глазом видно. И носишься с нами вовсе не из-за Сони. В Ваське дело, и в том как ты смотришь на неё… Вот я и хочу понять, если любовь у тебя такая, что ты в ночь на бешеной скорости в эту дыру мчишь, зачем тогда по чужим койкам скакал?
- Экстрима захотелось?
-Не смеши! Какой из тебя экстремал? Для тебя адреналин вон, - кивает на лес и беззлобно смеётся, сильнее кутаясь в полотенце, - Ваську одну в кусты отпустить. Тут другое что-то…
Другое… Вот пристала-то. Нет чтобы дальше сыр жевать да запивать это дело бабкиными отварами! От них всяко пользы больше, чем от пустой болтовни.
-Слушай, - или не пустая она для неё? - Я же не просто так интересуюсь. Я тебе дочь оставлю, понимаешь? И если есть хотя бы малюсенькая надежда, что растить ты её будешь вместе с Васей, я хочу чтобы так всё и было. Мне так спокойней будет, ясно? Сестра у меня в быту бесполезная, но Соню точно будет любить. А мне не придётся переживать, что ты найдёшь себе подружку, которая отравит детство моему ребёнку… Ты же телевизор смотришь? Чего только мачехи не творят.
Вот оно как… Удивлённо взираю на собеседницу, а она нервно плечами передёргивает:
-Что? Эгоистично, по-твоему? А по мне так ничего ужасного в моём желании нет. Я ради вашего счастья на пять лет исчезла, так что можно уже и о себе немного побеспокоится. Тем более что времени у меня в обрез, а сам ты не больно-то и шевелишься Васю возвращать. Так что я просто хочу понять, кто ты. Если я права, и до звания гуляки тебе далеко, я даже помочь готова - лишь бы девчонки были с тобой счастливы.
Замолкает. Шаркает пяткой по песку, выводя какую-то каракулю, и губу грызёт. А я не знаю, что и сказать...
- Достало всё, - произношу спустя пару минут раздумий, и понимаю, что это слово подходит сюда идеально. Всё до банального просто. Честности хотела, пусть получает. И глазами хлопать перестаёт, а то я начинаю волноваться, всё ли с ней в порядке.
- Васька?
- И Вася тоже. Ревность её. Скандалы и уходы из дома. Думаешь только бабы от такого устают? Как бы не так… Так часто, как я, ещё ни один человек не оправдывался за поступки, которых даже не совершал. То волос на моей рубашке найдёт, то духами я женскими пахну, то в телефонной книжке у меня одни бабы… А я фотограф, Вер. Каталог для местного магазина нижнего белья снимаю. У меня этих волос по студии разбросано столько, что можно парик собрать.
-А духи?
-Модели душатся, в этом есть что-то странное? Молодые девки, которых прямо на студии красят, укладывают, поливают лаком для волос… Да в такие дни хочешь не хочешь, а всей этой ерундой провоняешься. А Вася всё каких-то любовниц придумывала. Мозг мой чайной ложечкой ковыряла, а когда и этого мало было, убегала к подругам. Поверь, так быстро, как она ни один человек чемоданы не собирает. Васёна в этом деле рекордсмен.
И худая такая, наверное, тоже поэтому. После стольких — то забегов с баулами по знакомым можно фитнес-зал не посещать, один хрен мышцы в тонусе.
-Ещё и заявление на развод подать додумалась, - прохожусь рукой по влажным волосам, вспоминая, какого пика достигло наше безумие, и в поиске поддержки, вновь к её сестре поворачиваюсь. - Я полтора месяца за ней хвостом ходил, призывая одуматься, а она как попугай: "Развожусь, развожусь!". Ты вот на коленях стояла, уговаривая человека вернуться? - она головой качает, а я горько усмехаюсь: