Всё, что нужно для счастья

- Ну как слон, Вер! - пихаю сестру в плечо и недовольно мотаю головой на её беспечность.

Нас вроде как пожалели, приютили, а она тут хозяевам спать мешает. Руки разводит в стороны, вытягивается на носочках и, закрыв глаза от удовольствия, жадно наполняет лёгкие прохладным воздухом. Не врёт, похоже. Ей и вправду хорошо.

- Вась, это такой кайф... А то от запаха лекарств меня скоро мутить начнёт. Как считаешь, может, остаться?

- Где? - сажусь на скамейку, сбрасываю обувку и подтягиваю коленки к груди, спустив рукава кофты так, чтоб даже кончики пальцев не выглядывали.

- Здесь. Или к бабе Зое перебраться... По-моему, лучшего места для ухода и не придумаешь. Птицы, деревья, озеро опять же...

- А ещё отсутствие приличной больницы и медикаментов. Сдурела? Нет уж! Вот доживёшь до глубоких седин, поставишь ребёнка на ноги, тогда хоть в пещеры уходи!

А сейчас бороться нужно. И вся надежда теперь на связи Некрасова. У него всё-таки дядька не последний человек в городе. Завтра вечером сядем в душный вагон и как доберёмся до города, первым делом отправимся на приём.

- Ой, толку от этих врачей, - только сначала Вере мозги на место вставим, а то несёт всякий бред! Садится рядом со мной, вытягивает ноги, устраивая ступни на старом рассохшемся столе, и, задрав голову к звёздному небу, с глупой улыбкой на губах продолжает:

- Хотя мне Галина Антоновна пообещала, что я ещё поживу. Вась, так и сказала: "Не бойся, дочку в школу сама отведёшь." Разве не чудо?

Чудо? Это... Господи, даже слов подобрать не могу!

- Ты же меня уверяла, что вся эта магия — сказки для детей.

- Я и сейчас так считаю. Но так хорошо от её слов... Вась, - я улыбаюсь, впервые за долгое время узнавая в ней девчонку, что словно тайфун проносилась по дому, заставляя маму закатывать глаза, а меня выпускать пар из ноздрей, и, почувствовав тёплую руку на своём плече, устраиваюсь щекой на её груди. А она только и знает, что обнять покрепче. - Как я вас люблю. Сейчас бы отмотать время назад и никогда не расставаться. Один чёрт, с Максимом у вас не срослось.

- Ага, - киваю, силясь представить, как бы тогда сложилась наша жизнь, но стоит воскресить в памяти лицо Некрасова, сдаюсь, не в состоянии даже в фантазиях переписать судьбу начисто. А Вера травинку срывает и крутит её между пальцев.

- Почему, кстати?

- Что почему?

- Не сложилось, говорю, почему? С детьми всё понятно, но вы ведь так друг друга любили.

Настолько, что самый близкий мне человек предпочёл удалиться, чтобы не мешать моей эйфории. Исчезла, отгородилась толстой высокой стеной, и если бы не обстоятельства, возможно, ещё долго держала дистанцию.

- Значит, недостаточно, - веду плечами и отстранившись, теперь и сама пялюсь на звёзды. - Хотя мне казалось, что так любить нельзя. Чтоб и дышать без него не могла...

А теперь приспособилась. Привыкла, что ли, к этому кислородному голоданию... Когда-нибудь сердце успокоится, просто срок давности ещё не вышел. А там... Вспомню о нём, и ничего внутри не ёкнет.

- Счастливая ты, Вась. Мне вот так и не довелось полюбить по-настоящему. Сначала лёгкости хотелось, независимости. Потом заботы о Соньке на мои плечи легли. Ты не думай, дочка - это лучшее, что со мной случилось, но бабского счастья, хотя бы глоточек, порою так недостаёт...

Мне ли не знать. Я же как вставший на путь исправления наркоман - в завязке, а душа так и требует вновь окунуться с головой в эту пучину.

- Нужно было к Петьке приглядеться. Он ведь парень был неплохой, столько лет меня ждал. А теперь всё. Даже ему не нужна- калека на последнем издыхании.

- Не говори так, - хмурюсь, а ещё минуту назад довольная собой Верка лишь кисло улыбается.

- Не буду. Просто... Грустно осознавать, как много всего я не успела. Прозевала по глупости, и назад ничего не воротишь. Вась, ты хоть за нас двоих поживи. Чтобы там, - тычет пальцем в небо, - я улыбалась, глядя на твою жизнь.

Скажет тоже... Если б я знала как. В последнее время, вообще, начинаю сомневаться, что мой ангел-хранитель ходит за мной по пятам. В отпуск ушёл, похоже, в безвременный. Молчу, уткнувшись лбом в свои коленки, и губу жую, ведь так отчаянно хочется пообещать, что я её не разочарую... Да только обманывать не могу.

- Знаешь, у тебя же есть всё, что нужно для счастья. Не профукай.

- Сонька? - вскидываю бровь, ведь с недавних пор для сестры не секрет, что именно детей мне и не хватало, а она лишь смеётся, глядя на мою ошарашенную физиономию.

- Время, Вась.Я имела в виду, время. Но твой вариант мне даже льстит, так что её тоже береги. И выйди-ка за калитку. Что-то подсказывает мне, что это тебе фарами мигают.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И впрямь - моргает. Сначала фарами, потом искрящимися весельем глазами. Машет Верке рукой, на что сестра отвечает лёгкой улыбкой, через мгновенье уже скрываясь за скрипучей дверью, и, устроив локти на потрескавшемся заборе, внимательно меня изучает.

Некрасов, чёрт бы его подрал! Помятый, осунувшийся, растрёпанный, словно мчался сюда на всех парах, высунув голову в открытое водительское окно... Стоит в двух метрах, отделённый от меня частоколом, и всё никак не заговорит. Только и знает, что лыбиться!

- Помолчать приехал? - бросаю нервно, а у самой в мозгу шестерёнки с протяжным скрежетом приходят в движение.

Интересно, на улице достаточно темно, чтобы мой бывший муж не сумел разглядеть всех изъянов? А то выгляжу я так себе: про причёску уже говорила, ноги покусаны комарами, брови не выщипывала уже лет двести, а щёки до сих пор пунцовые после бани. Впрочем, теперь они горят ярче маков, ведь мужчина наклоняется, срывается с земли ромашку и, протянув её мне, заставляет смутиться ещё больше:

- На тебя посмотреть хотел. Соскучился я, Вась. Думал, а вдруг ты тоже скучаешь, а позвонить стесняешься? Вот, не выдержал, прикатил.

Ловелас хренов! Подаётся вперёд, хватает меня за рукав и, подтянув к себе, вставляет этот цветок в мои спутанные патлы. Отлично. Такой, как я, пыльная ромашка самое-то, чтобы закончить образ злой бабы-яги! Ещё бы ступу и хоть сейчас на обложку!

- Ну что, целоваться будем? - он опаляет дыханием и без того дымящуюся щеку, а стоит мне остудить его пыл ощутимым ударом в плечо, насмешливо кривит полные губы:

- Так и знал. Тогда рассказывай: я вовремя, или ты уже успела влить в сестру пару литров непонятных отваров?

Вот оно что... С инспекцией наведался! Усыпил мою бдительность и тут же за руль сел! Конспиратор хренов! Соскучился, видите ли!

Отхожу от него, ведь как показывает практика, этот забор для Некрасова не помеха и при желании он всё равно стиснет меня в объятиях, и, хмуро сведя брови на переносице, успокаиваю:

- Выдыхай. Галина Антоновна дала нам от ворот поворот. Так что я обезумела, а ты, как всегда, зришь в корень.

Умник, что поделать? Жаль только, что от ошибок в личной жизни этот ум его не уберёг. Зато стоим в тишине и смеяться он, похоже, не собирается:

- Мне жаль, Вась, - напротив, бывший супруг вмиг становится серьёзным. Низко склоняет голову, почёсывая указательным пальцем переносицу, и словно этого признания мало, свободной рукой хватает меня за ладошку.

- Выкрутимся. Я в эту ерунду с бабкой-целительницей изначально не верил. А Пивоваров врач от бога. Он поможет, вот увидишь.

Надеюсь. Нет, не так: я в это верю. Потому что, кроме как в незнакомого светилу наук, больше и верить не в кого. Пожимаю плечами, не считая нужным что-то отвечать, и без особого желания, освобождаюсь от его пальцев. Руки у него тёплые...

- Где мой пёс? - и раз теперь каждая клеточка моего тела бунтует, ругая меня за то, что я так быстро разорвала контакт, лучше нам пообщаться на нейтральную тему. - Ты же его не угробил?

- Что ты. Я ещё пожить хочу. Он в машине, можешь сходить поздороваться. Хотя я бы не советовал - он как раз доедает обивку пассажирского кресла, - я белею как полотно, а владелец дорогого внедорожника как ни в чём не бывало отталкивается от забора и прячет руки в карманах брюк. И чего это он так разоделся? - Вась, может прямо сейчас домой поедем?