Цветы на том берегу Стикса

— Это случилось очень давно… — так же равнодушно продолжала Ника. — Потом было очень сложно. Отчасти из-за того, что я очень переживала из-за своих погибших предков, отчасти из-за того, что теперь я сама по себе, и за свою жизнь придется сражаться ежедневно. Понимание того, что ничего не будет так, как прежде, пришло очень быстро, после первых тумаков, полученных от соседок по комнате, после первого отобранного обеда. Я поняла, что слабую меня здесь просто раздавят. Пришлось стать сильной.

Ника помолчала немного, затем продолжила:

— Вскоре меня уже никто не осмеливался обижать. Все знали, что я буду драться до тех пор, пока могу двигаться. И даже когда уже не смогу двигаться, все равно буду драться. За спиной меня называли не иначе, как чокнутой, но предпочитали быть моим друзьями, чем врагами. От воспитателей я получала больше всех, но зато добилась своего — меня уважали и боялись. У меня даже появились свои последователи, своя собственная банда — в основном из тех, за кого я когда-то заступилась.

Тут девушка вздохнула.

— А крыша… Крыша была моим секретным местом, где я пряталась, когда мне до смерти надоедало все это дерьмо. Сюда не пускали, но я знала где и как тихо открыть окно. Вечерами я просто сидела здесь и рассматривала город, пока где-то внизу меня искали переполошившиеся воспитатели. Кажется, что он абсолютно не меняется, но, на самом деле, он всегда разный. Утром, днем, вечером - всегда. Как и жизнь.

Сейчас я тоже прихожу сюда на закате, посидеть, поразмышлять. Вот только все изменилось. Больше не услышишь трели школьного звонка и гула голосов детей, спешащих на перемену. Здание безнадежно мертво, и скоро на его останках возведут что-то новое. В жизни всегда так…

Ника опять вздохнула, вглядываясь в раскинувшийся впереди город.

— Я об этом обычно не болтаю, — выдержав паузу, вновь заговорила девушка. — Сама не понимаю, почему решила все выложить тебе. Наверно, просто нужно было выговориться.

Влад ничего не отвечал, и девушка снова замолчала. Город тонул в багрово-красном зареве заката. На окнах уже привычных пятиэтажек играли блики заходящего солнца. Пушистые облака парили в алеющем небе, отбрасывая свои тени на далекую землю. Владу хотелось обнять Нику, прижать к себе и гладить по светлым волосам, утешая. Но он опасался, что ответная реакция девушки будет резкой, поэтому, откинувшись назад, просто молча смотрел на ее силуэт в надвигающихся сумерках, не зная, что сказать.