Страница 21 из 58
Глава двадцатая
Гриша
Это, знаете ли, волнительно. В моей жизни, конечно, женщины были, но ни одну прежде в свет выводить с золотым ободком на безымянном пальце, не приходилось. Ответственность, как-никак! И если супруга моя, пусть и неумело, но переживания от меня прячет, мои заставляют воздух трещать и, отскакивая от стен, как пули по очереди голову мою простреливают. Что если отец о хороших манерах забудет? Или тетка моя, по маминой линии, начнет прямо в лоб о нашей семейной жизни расспрашивать и советы свои раздавать, как мужа в постели удержать? Чтоб на сторону и смотреть не думал? Стеше тогда обморок обеспечен! Галя кого угодно смутиться заставит, и как только семинары свои ведёт?
Топчусь в гостиной, комнату шагами меряю и с волнением на часы поглядываю. Чего она там, уснула? Я уже две чашки кофе в себя опрокинул, а стука каблучков из прихожей так и не доносится. Нужно, наверное, поторопить. Разворачиваюсь к двери, порываясь ворваться в чужую спальню, да так и замираю, уткнувшись взглядом в ложбинку на её груди. Она у нее, оказывается, есть! Не сказать, что большая, но лиф платья заполнила… Не удивляюсь, если ткань треснет, стоит ей только поглубже вздохнуть!
-Пойдёт? - она смущённо глазами своими хлопает и бретельку вечернего платья поправляет. А я думаю: что ответить? Комплименты говорить не привык, а только они на языке и крутятся. Да и как иначе-то? Когда она стоит передо мной в… этом?
-Покрутись, - голос свой не узнаю, а Стеша ещё больше теряется. Неловко как-то разворачивается, оборот делает и вновь, как солдат, вытягивается по стойке смирно. Такая женщина, а красоты своей стесняется! Не пользуется совсем: ни улыбки кокетливой, ни пулеметной очереди из заискивающих взглядов. Волосы свои назад собрала, заколкой украсила, и теперь ничем не защищенная, ладошками красные пятна на щеках прикрывает. А у меня дыхание спирает, словно не простенький аксессуар её локоны держит, а настоящая королевская диадема!
С такой вовсе не стыдно к отцу идти, если отчего и лопну, так это от гордости. Мужской, собственнической, что ли, ведь фамилию она носит мою!
-Пойдёт, Стеш. Я даже немного растерялся. Вот, держи, - букет ей в руки пихаю и с кресла хватаю своё пальто. Знаю, что папа эти гербарии терпеть не может, но у партнёров его взгляды на подобные праздники другие: к дорогому подарку обязательно не менее дорогой веник должен прилагаться. И плевать, что именник юбок бабских не носит, главное, розы всучить.
Застегиваю единственную пуговицу и уже за ключами от машины тянусь.
-Не стоило, Гриш… - да так и застываю.
Чего это с ней? Лицом в зелень эту ныряет и стоит ароматом насладиться, вазу с полки хватает. Выпрыгивает из туфель и торопливо семенит на кухню, подмышкой папины цветы удерживая. Господи, она решила, что я для неё их купил?
-Это ведь мои любимые, - уже доносится её болтовня из-за стены, подтверждающая мою догадку. - Как ты угадал?
А чёрт его знает! Спасибо флористу, что композицию собирал. Придётся ещё разок к нему наведаться.
Плечами пожимаю и улыбаюсь, её норковую шубку с вешалки снимая. Простенькая, наверняка на рынке купила. Или муженек её постарался? Если так, то он вдвойне идиот - кто такую облезлую шкурку супруге дарит? Пусть и странной такой, нерасторопной, ведь вода из крана уже не льется, упаковочная бумага не шуршит, и если что и слышно, так это тиканье настенных часов. Пять минут, как она на кухне пропала.
-Стеш! - кричу и нетерпеливо по комоду пальцем постукиваю. - Опаздываем!
А нам ещё в цветочный ехать!
Стеша
Никого мне прежде соблазнять не приходилось. Говорила же, Борька сам меня выбрал. Уж не знаю за что, но голову потерял по всем законам жанра: и у университета караулил, и сумку с учебниками до общаги таскал, и ночами от любви ко мне маялся. Впрочем, может, к сессии готовился, отсюда и синяки под глазами, но мне версия с душевными терзаниями больше по вкусу.
А тут муж. Нелюбимый, незнакомый, непонятый и до конца не изученный. Вот и как, спрашивается, быть? Грудь свою придирчиво в зеркале рассматриваю и стараюсь соблазнительно улыбнуться. Не выходит. Если на Гришу вот так посмотреть, уголки губ приподнять да начать локон на палец наматывать, точно решит, что свихнулась. Ещё и рассмеется, ведь искусительница, что внутри каждой женщины живёт, в моём случае явно в неоплачиваемый отпуск умотала. К черту, выйду так, как манекен, пусть хотя бы платье оценит. И волосы заколю, чтоб соблазна не возникало, локон теребить.
Усилием воли заставляю себя ноги передвигать и у дверей гостиной на краткий миг останавливаюсь. Вот и зачем? Дыши, не дыши - все равно страшно! И если ждать, пока сердце свой ритм выровняет, успеем мы только на похороны. Умрёт мой свекр, от старости, так и не дождавшись обещанного визита!
-Пойдёт? - ткань на бедрах в ладошках мну, а Гриша молчит. По синему атласу взглядом гуляет, да на лифе с блестящими камешками останавливается. И как понять, о чем думает? Жалеет ли уже, что такую простушку в загс повёл?
-Покрутись, - видимо, и сам ещё не понял. Чего уж, раз просит - мне нетрудно. Хорошо хоть туфли удобные, а то не хватало прям на паркете растянуться. Господи, как лицо от стыда горит!
-Пойдет, Стеш, - и даже одобрение мужнино не помогает! - Я даже растерялся. Держи.
Спину его сверлю своим взором, а стоит ему обернуться и букет дельфиниумов мне всучить, только и могу, что ботинки его разглядывать. Врасплох он меня застал. Цветами этими, за которыми я предпочитаю смущение своё спрятать, и ароматом духов своих, что примешались к воздуху и не разберешь, нравятся они мне или нет.
Может, есть у меня все-таки шанс? Вон Полонский милый какой, даже подарок сделал, чтоб мой боевой дух поднять. И пусть не бросил ничего вроде: “Стеша, ты прекрасна,” зато улыбается, решительно настроившись на праздник идти. А это ли не подтверждение, что я на роль его спутницы сгожусь?
-Не стоило, Гриш. Это ведь мои любимые! Как ты угадал? - бросаю уже из кухни, наполняя вазу водой, и водрузив её на столешницу, позволяю себе маленькую слабость - выходить из дома с чистыми руками вовсе не криминально. Тру ладошки, да в своё отражение в окне вглядываюсь.
Дай бог, получится у меня. Все силы свои приложу, а настоящей семьей обзаведусь! И без всех этих дурацких ужимок и вульгарных покачиваний бедрами. Сначала другом Полонскому стану, а потом и зернышко в его голове посажу, что именно это в супружеской жизни и важно - умение друг друга слышать. Уважать, в конце концов. А любовь - ну её, она проходит, и как показывает практика, в большинстве случаев лишь у одного из супругов.
-Стеш! Опаздываем!
И то верно. Хватит у раковины мяться. Кран закрываю, руки тщательно полотенцем сушу и в два шага двери достигают, не забывая свет погасить. Вот ведь ворона!
-Куда ты?
-Забыла газ проверить. Ты окна в комнатах закрыл? - оставляю мужа стоять посреди прихожей с моей шубкой в руках, и едва ли не бегом на кухню мчу. В порядке все, но я проверяю трижды, и для надёжности воду перекрываю. Мне так спокойней будет. Вижу, что и окно закрыто, но за ручку не дернуть - грех. От меня не убудет, зато беспокойство покинет.
-Закрывал вроде. Стеш, там праздник уже в самом разгаре…
-Что значит, вроде? А если залезет кто? - вихрем мимо мужчины в гостиную проношусь, благо дверь распахнута, а то пришлось бы драгоценные секунды ещё на один ритуал тратить.
-Кто залезет-то? Седьмой этаж!
И правда, седьмой. А это ли не добрый знак? Семь, вообще, число хорошее, поэтому я на нем и зациклилась: родилась седьмого июля, замуж вышла седьмого марта, о беременности второй седьмого февраля узнала. Теперь вот, на седьмом этаже живу.
-И что? А если дождь? Весь подоконник зальет…
-Я тогда лично его протру. Да выключен телевизор! Пошли уже, - недоволен. За спиной моей стоит и шумно в затылок дышит.
-Шубу свою надевай.
На плечи мои руки опускает, и настойчиво к двери подталкивает. Сам верхнюю одежду на меня набрасывает, сам же заклёпками щелкает. А я красная как помидор и от близости этой, и от воспоминаний - Борька тоже не любил, когда я проверки эти устраивала. Поначалу молчал, а через месяц терпение его лопнуло - крик на весь дом стоял, и вместе на улицу выходить мы перестали.