Страница 48 из 81
Накрашенные губы расплылись в улыбке. Скольких уже она видела побежденными перед собой?! Беззащитными, растерянными, поникшими и даже вот такими – придавленными страхом? Прекрасная пища – ужасы сознания… ничто так не поднимает настроение, как отчаяние твоих соперников, верно?
Иванка взяла со стола нож для резки бумаги и, изящно рисуя в воздухе завитки, подошла к Антону. Она нежно провела лезвием по его груди, по плечу, будто очерчивая силуэт. А затем приложила голову, словно к возлюбленному. Вдохнув его запах, она улыбнулась.
- Милая мышка, - сказал ее низкий голос. – Даже пойманный, уже действуешь на меня?.. Чувствую, как вожделение накатывает волнами… чувствую, что хочу быть тобою желанной…что за опасные порывы? Рождаешь во мне чувствительность, что я так хорошо прятала все это время! Мне нельзя оставаться с тобой дольше, кто знает, к чему это приведет?
Девушка слегка отодвинулась и, сжав нож, с пристрастием воткнула его в плечо Домову. Он не вздрогнул, даже не шелохнулся, и выражение лица осталось прежним. Ничего удивительного – находясь во власти ее силы, человек словно пребывал в трансе и не реагировал на внешние раздражители.
- Забавно, да, милый? Я могу даже расчленить тебя, а ты не ответишь. С моей способностью, никто мне не соперник. Пока разлагается твой мозг, угнетаемый страхами, я уничтожу твое тело. Находясь в плену кошмаров, ты никогда не найдешь путь обратно.
Иванка взялась за рукоять, собираясь вытащить нож, предвкушая блаженство от того, что она воткнет его Антону в шею, наслаждаясь видом стекающей по его коже крови. От того, что одурманивающее ее потихоньку влечение к нему пропадет, и она снова оденет свою броню, которую носила столько лет. Броню, скрывающую ее безумное желание быть привлекательной, любимой, желание властвовать над сердцами других, управлять ими одним лишь взглядом. И вдруг обездвиженная, по ее убеждению, жертва резко схватила ее за руку.
- Очень забавно, милая, ты права, - прошипел Антон, с силой тряхнув девушку.
Он вывернул ее запястье, притянув Иванку к себе так, что она оказалась прижатой спиной к нему.
- Как? – в ужасе воскликнула та. – Как?
- Твоя сила высвобождает демонов, что вылезают из ниоткуда и съедают изнутри? Но ты просчиталась, меня это с ума не сведет! Со своими я давно на короткой ноге. Они не пугают меня, без них я, наверное, даже бы заскучал…
- Но как…
- Ты и не заметила? Слишком отдалась страстям, милая, ослабила хватку, наслаждаясь жаждой убийства и властью надо мною…
- Не…не может…кто ты такой?!
- Я тот, кто покажет тебе истинную тьму, - Антон вынул из своего плеча нож и с силой воткнул его Иванке в ямочку меж ключицами.
Девушка издала всхлип вперемежку с хрипом, и Тоша почувствовал, что ее тело перестало держаться на ногах. Сзади послышалось учащенное дыхание и писк Кири – ее разум освободился от ужасов темноты, но страх все еще держал девочку в заложниках. Домов положил охваченную конвульсиями Иванку на пол.
Алая кровь растекалась по паркету, пачкая блузку и кожу своей хозяйки. Вместе с нею из молодой женщины выходила и жизнь. Черные глаза блестели, глядя за последним дыханием той, кто считал себя непобедимой.
Ее бледная кожа и яркие губы так гармонировали с красным покрывалом, на котором она лежала! Наконец-то она была по-настоящему прекрасна…
35. Безумие в комнате отдыха
Антон подошел к Кири. Она все лежала на полу с затекшими от той силы, с которой она сжимала пальцы, руками. Так пугающая ее темнота совершенно парализовала девушку, и она лишь еле слышно мычала, дыша чаще, чем кролик в клетке. Домов взял малышку на руки и приобнял ее, повинуясь какому-то непонятному мотиву.
- Я прогнал их, Кири, - сказал он ей на ухо. - Они больше не явятся, обещаю.
Девочка ничего не сказала, но мелкая дрожь, что била ее, практически прекратилась, и из-под густой челки блеснули глаза. Тоша улыбнулся, вытер ее мокрую от слез щеку и встал. Оглядев кабинет, он заметил, что дверь, через которую они вошли сюда, была не единственной. Желая проверить возникшее в его голове предположение, он направился к другой, предварительно пристроив Кири на диване, стоящем у входа.
Спрятанным помещением оказалась комната отдыха. Она была в том же стиле, что и кабинет, но тут стояла только мягкая мебель, большой телевизор и массажный стол. На первый взгляд она была пуста, но Антон заметил неестественную тень, отбрасываемую креслом, и направился туда.
На полу, прячась, сидел тот самый мужчина, что красовался на портрете. Его затравленный взгляд говорил о том, что он явно не был готов к встрече.
- Так я и подумал, - сказал Тоша, хватая свою цель за грудки и приподнимая его. – Они верили, что она непобедима, и оттого не считали нужным вас прятать.
Мужчина хватал ртом воздух, как будто руки Домова держали его не за рубашку, а за шею.
- Александр Александрович? – спросил Антон скорее для порядка.
Его горе-собеседник судорожно закивал, как будто считал, что от быстроты его ответа зависит и его судьба.
- Как-то не таким я вас представлял, - поделился Тоша. – Как подобная организация, полная нехороших людишек и отвратительных монстров, может принадлежать этакому трусливому субъекту?
- Я…я…
- Зачем же я вам сдался, миленький вы мой, а? Отчего надо было все так усложнять? Скажите, будьте любезны.
- Я… это не я… не…
- Не вы? Кто же?
- Она будет недовольна… пожалуйста, не надо… она будет недовольна!
- Что? – Антон отпустил Александрова, бросив его дрожащее тело на диван.
Тот плюхнулся на мягкую кожу как мешок костей.
- Кто будет недоволен?
- П-п-пожалуйста… о нет! Нет! Только не снова!
Домов удивленно глядел на затравленного мужчину. Было очевидно, что тот совершенно не владел собой, и, видимо, присутствие рядом Антона лишь усугубляло его положение. Тело Александрова обмякло, руки эпилептически вздрагивали, а голова повисла на груди и болталась из стороны в сторону. Примерзкое зрелище! Тоша сел на корточки рядом с диваном и схватил мужчину за волосы, приподнимая так, чтобы видеть его лицо.