Страница 28 из 81
На это она тоже промолчала. Но они уже подъехали к дому Соколова, и Антон решил не приставать.
Он припарковался у тротуара, заглушил двигатель и вышел. В две секунды парень был уже со стороны Кири. Отворив дверь, Домов ожидал, что та выйдет, но она все также недвижно сидела на месте.
- О Господи, - проворчал он, и полез доставать свою пугливую ношу.
Темный двор еще больше испугал ее, и девушка не желала выходить, но Антон, проявив настойчивость, все же вытащил Кири и понес ее к Соколовым. В душе надеясь поскорее избавиться от этой странной девчонки.
То ли по привычке, то ли еще почему-то, но он не сел в лифт, что отчего-то стоял на первом этаже с раскрытыми дверями, а пошел по лестнице. Благо Кири была так мала, что ее веса он практически не ощущал. Лишь слышал ее прерывистое дыхание и чувствовал, как бьется маленькое сердечко – словно птичка в клетке – трепетно и неровно.
Поднимаясь, Антон думал только о том, что вот еще несколько шагов, и все закончится. Что еще несколько секунд и та, что на руках, навсегда растворится для него в столь пугающей ее, и столь желанной ему, темноте. Что ему осталось потерпеть только эти несколько шагов и секунд…
Он уже видел, как возвращается домой. Как тишина заволакивает его сознание, и все тревожащее исчезает. Как покой и медленное течение времени составляют все его существование. Как скрипит диван и на потолке мерно раскачиваются тени… И призраки…
Призраки, преследующие его, наконец-то испаряются в истине, что он теперь осознал…
Эти мысли оборвались уже на седьмом.
Не было никаких признаков чего-то не того на этом старом запыленном этаже с зелеными стенами и бетонным полом. С двумя тамбурами, как практически и везде, объединяющими по две квартиры. С трубой, идущей через весь подъезд, сверлящей и дырявящей его насквозь от низа до верха. Ровным счетом ничего такого, чтобы встревожить…
И все же черные глаза сощурились и мышцы напряглись.
Мгновение лишь прошло с того момента, как Антон ступил в последний раз столь беспечно, и вот уже Кири сидит на ступеньках на этаж ниже, чем обозначенный конечный пункт, а Тоша несется в квартиру на восьмой.
Как он и ожидал, двери в ней прикрыты лишь для вида – замок отворен. Тишина, как следствие пустоты. Свет погашен, вещи разбросаны, и хаос властвует повсюду. И единственный, кто ждет его здесь – это кошка, оставленная тут на время, что сидит в комнате на шкафу, будто прячась от кого-то и блестя своими желтыми глазами, как демон не этого мира…
- Проклятье! – вырывается с Антонова языка. – Он везде успевает раньше меня!
На пол летит тумбочка, и телефон, что на ней, гремит по полу своим старым пластмассовым телом, отзываясь в ответ на грубость раздражающими гудками.
Быстрый осмотр – ничего. Работа мастера! Только в углу старый портфель примостился, так что сразу и не приметишь, в куче старых простыней от шалаша.
Домов схватил его и рявкнул.
- Иди сюда! – он быстрыми шагами оказался около шкафа. – Скорее же, прыгай!
~ ∞ ~
В окно задувал ночной ветер, несший с полей запах меда и пряных трав, а еще запах асфальта, плавившегося целый день и лишь вечером получавшего передышку от этого бесцветного, но такого палящего солнца. Длинные темные Тошины волосы развивались, лаская своей мягкостью его плечи и шею. Черные глаза были устремлены вдаль, вглядываясь во мрак южной ночи и редкие огни на шоссе. На приборной доске горели неярко индикаторы, освещая лицо водителя красным и синим, и лицо это было серьезно и устало.
На соседнем кресле лежала, свернувшись в клубочек кошка. Все ее треволнения и страхи благополучно рассеялись, стоило ей почуять кусок свежего мяса. И теперь она безмятежно видела свои сны, не думая ни о чем, кроме желания слегка потоптаться – слабость, есть слабость!
В маленьком автомобиле пахло булочками – пакет с ними валялся между сидениями. Магнитофон молчал, как и всегда, Антон не любил нарушать свою тишину.
Все это было как прежде – не раз уже эти двое мотались из города в город. Еще с того давнего дня, когда Домов, поддавшись порыву, подобрал сие животное у одной из своих жертв. И тогда она была совсем еще крохой, таким маленьким пушистым комочком с тоненьким голоском, а не этой претензионной дамочкой со сложным и привередливым характером.
Да, все это было как прежде, если бы не одно но… на сей раз впервые в его машине, кроме кошки было и еще одно живое существо. Оно лежало на заднем сидении и спало, крепко обняв свои вещи, с которыми никак не хотела расставаться.
Отчего он взял ее с собою? Антон не знал. Отчего не бросил прямо там, или, раз уж не хотел быть столь жестоким, не притащил обратно к институту – возвращение туда его не пугало. Он же хотел единственного – остаться одному, лечь на диван, забыть все, что было. И плевать на несчастных Соколовых, на близнецов, на маньяка-губителя Женю! Да и Григорьев пусть горит в аду, без разницы… Пусть каждый канет в Лету. Пусть исчезнут с лица земли все они, и все, кто их окружает.
Но почему не она?
Оттого ли, что несмотря на всю нелепость подобного – Кири похожа на нее. На ту, что он все еще помнил? Похожа несмотря на абсолютную разницу во внешности, в сути, может, даже в характере. Почему, глядя на эту хрупкую девочку, он видел в ней другую? И отчего этот факт тревожил его?
Антон ничего не понимал. Он не хотел, не мог соображать. Все в его разуме смешалось, и он знал – лишь единственное способно прочистить его. Вернуть способность принимать решения.
Диван.
И он несся к нему столь быстро как мог. Спешил оказаться там, откуда началось его путешествие, и где оно должно было – могло ли быть иначе?! – окончится. Несся, а за ним все также гнались призраки его прошлого, которые, он вначале так наивно надеялся, должны были остаться в этом душном, жарком городе…