Страница 17 из 81
15. БЛИЗНЕЦЫ И Я
Антон послушно нажал на дверную ручку. Что именно хотел ему показать Анатолий Альбертович, он мог без труда догадаться. Отчего только эта таинственность?
Домов шагнул в комнату с занавешенными плотной бордовой тканью окнами, в которой все равно было достаточно светло, чтобы отчетливо разглядеть ее скудненькое содержимое. Тут было достаточно пусто. Старый сервант, тумбочка, настольная лампа на полу и в углу просторный шатер из простыней. Николай, покинувший их разговор в самом начале, сидел в единственном кресле, держа в руках какую-то книгу.
- Ох, вы уже? - спросил он устало и, кряхтя, встал. – Тогда я пойду, пожалуй.
Его брат кивнул. Он пригласил Антона сесть на освободившееся место, тот послушался беспрекословно.
- Выходите, мальчики, выходите! – сказал Анатолий, и в шатре кто-то зашевелился.
Тоша попытался представить тех, кто должен был появиться, но не смог. Наконец он увидел двух совершенно идентичных двенадцатилетних ребятишек со светло-русыми волосами, доходившими почти до плеч, карими глазами и очень озорным выражением по-детски милых лиц.
- А что же Эн? – спросил Анатолий, подходя к шатру. – Вот он, сами же просили.
- Эн не хочет, - сказал один и усмехнулся.
- Эн боится, - добавил другой.
- Кого же боится? Разве он не говорил мне, чтобы я нашел его? – тон Анатолия был мягким, даже как-то по-отечески заботливым. Ребята молчали. Ученый выдохнул. – Что ж, если он не хочет, я скажу господину, чтобы уезжал, наверное…
- Нет, не надо… - послышалось из шатра.
Еще один? Антон удивленно приподнял бровь.
Двое, чьи головы уже торчали, вышли. Из темноты показалось третье лицо. Оно было также похоже на других, но, в отличие от тех, не светилось озорством, а, наоборот, поражало меланхоличностью и недетской усталостью.
- Вот они, Антон Владимирович, - сказал Анатолий. – Все трое.
- Кто? – спросил Домов.
- Такие же, как вы, - ответил ученый.
Тоша устремил свой тяжелый взгляд на ребят. Те, что вылезли, улыбнулись ему и тут же уселись на пол, отвернувшись ото всех и взяв в руки разбросанные вокруг игрушки.
- Эти двое – Пи и Би, - показал мужчина. – А вот этот, - он обратил внимание на полуосвещенное лицо из шалаша. – Эн. Это, разумеется, только первые буквы их имен, но мальчики не любят, когда их произносят полностью, поэтому так, пожалуйста, и зовите.
- Хорошо. Они из института?
- Да. Я забрал их оттуда, когда покидал его.
- Над ними проводили опыты?
- Не совсем так, Антон Владимирович. Было бы правильнее – с помощью их проводили опыты.
- Не понимаю…
- Все дело в том, что ни они, ни вы не результат каких-либо экспериментов…
Антон перевел взгляд на Анатолия. Тот как будто сгорбился еще больше.
- Вы не знаете, кто вы, - вдруг заговорил ребенок из шатра. Это был тихий, но леденящий душу голос.
- Не знаю, - ответил ему Тоша. Его, конечно, не испугала эта ожившая сцена ужастика.
- Вы сын одного из семи судей. Так же как я и мои братья. Так же, как тот, что следует за нами…
- Дмитрий?
- Его имя иное. Я вижу другое имя…
- Что значит сын одного из семи судей?
- Это значит, что вы не совсем человек, - вставил Анатолий. – Понимаете, наука еще не дошла до того, чтобы создавать подобных вам существ, Антон Владимирович, но именно этого и пытается добиться Григорьев. Он использует вас, надеясь научиться прививать ваши способности простым смертным.
- Кто же все-таки я такой?
- Сын одного из судей…
- Это, черт побери, я уяснил. Нельзя ли подробнее?
- Я расскажу вам, - опять заговорил меланхоличный брат. – Вы упомянули черта. А что вы знаете о Боге?
- О Боге? – Тоша пожал плечами. – Всевышний отец, пропаганда сомнительной морали. Неоднозначные деяния церкви. Крестовые походы. Межрелигиозные конфликты. Фанатики. Запудривание мозгов…
- То есть вы не веруете в него? – перебил Эн.
- Нет.
- Что ж… и в вашем убеждении есть крупица правды. Однако вы не правы. Бог существует. И не один.
- То есть язычники были правы.
- И их убеждения лишь часть истины…
- Я не понимаю.
- В каждой вере есть истина, но это лишь часть настоящей правды.
- Какова же настоящая правда?
- Вам вовсе не следует в ней разбираться. Достаточно знать, что Бог существует. Так же, как существуют и другие…
- К чему ты ведешь?
- Не нужно вдаваться в подробности и пытаться понять, один ли Бог, или их много. И является ли это множество лишь его верными слугами, или же равными ему. Это не важно. Главное, они есть. А как мы зовем их - ангелы, демоны, нимфы, дриады, валькирии - столь ли важно?
- Допустим. И как это относится ко мне? Или к вам?
- Я расскажу… Вы что-нибудь слышали о богах смерти?
- Богах смерти? – Антон улыбнулся. – Аид, Морриган, Танатос… ты об этих?
- Вы просто перечисляете мне имена из мифов.
- Есть и другие?
- И да и нет… Но они имеют к вам непосредственное отношение…
16. СЕМЬ СУДЕЙ
- Никто никогда не видел их, и никто не знает их настоящих имен, кроме тех, кто уже мертв… - голос Эн тек из-под простыней как пророчество.
Сиплый и приглушенный и вместе с тем твердый. Удивительно, но слушая этого ребенка, Антону казалось, будто говоривший был дряхлым стариком, умудренным годами. Казалось, стоило лишь закрыть глаза, и образ малыша исчезнет, а вместо него появится гораздо более подходящий силуэт шамана, брахмана или даже монаха. Но Антон не отрывал взора, и ему оставалось лишь дивиться этому необычному тембру и фактуре.
Эн говорил медленно, но четко, будучи безусловно уверенным в каждом своем слове. И невозможно было сопротивляться этой уверенности - всем находящимся в комнате тоже хотелось в них верить. И они верили.
- Они встретились на закате, так рассказал нам Пи, и вместе отправились в вечный сумрак. И тьма приняла их. В ней они породили других себе на помощь. Тех, что прозвали семью судьями. Семь низших богов, но вы можете называть их так, как нравится, каждый со своею целью, призванных во имя одной великой. Семь жнецов душ, собирающих их для хозяев. Это и есть наши предки. Бессмертные существа, еще не боги, но уже не люди…
- Что значит – наши предки?
- То, что вы, так же как и я, рождены одним из них…
Антон молчал. Он много странного в жизни повидал и слышал, но подобное казалось сущей нелепицей.
- Семь судей близки к людям, - продолжал Эн. – Иногда они становятся слишком близки, и получаемся мы. Вы, я, мои братья рождены человеком и одним из тех, кого величают судьей мира иного.
- То есть я – полубог? Полуангел, полудемон, не важно…
- Вы сын одного из судей. Я говорил, не важно, как вы их называете. Вы существо, одаренное неземной силой.
- И кто же породил меня? Который?
- Этого никто не сможет вам сказать. Ни один человек не знает ничего конкретного о семи судьях. Однако на протяжении веков многие народы наблюдали их силу. В каждой стране есть свой «бог Смерти». Это, как вы правильно назвали мне, всем известные: Аид, Морриган, Хель, Танатос, Кими, Морана, Геката и другие. Все это лишь имена, данные явлениям, что люди видели, но не понимали… Иногда у народов присутствуют несколько «богов Смерти», и это понятно, ибо каждый судья действует по-иному, и это не могло пройти незаметно…
- Зачем они рождают нас?
- Этого, увы, не известно тоже. Возможно, они, как и их предки, готовят себе помощников, а возможно, просто не могут удержаться от людской привлекательности… Даже в Библии есть некоторое упоминание о подобном, слышали? «И ангелы, сыны неба, увидели их, и возжелали их, и сказали друг другу: "Давайте выберем себе жен в среде сынов человеческих и родим себе детей!"»
- Я не верю в эту чушь.
- Глупо не верить, когда сами являетесь частью этой самой чуши. Люди, конечно, далеко не все знают о мироустройстве, но в кое-каких угадываниях преуспели – часть истины сквозит через всю их историю. Только вот разобраться, где именно эта часть, никак не способны.
- Ну допустим. Почему вы решили, что этих созданий семь?
- Я не стану рассказывать вам все с самого начала, это очень длинная история в несколько веков исследований. Это совершенно неважно и не имеет никакого значения. Просто поясню к уже сказанному ранее, что каждый судья имеет определенные черты и, скажем так, сферу деятельности. Вы же знаете, что у разных народов одни боги приходят только к больным, другие только к здоровым, третьи только к младенцам, ну и так далее…
- Слышал.
- Это как бы почерк каждого бога. Его вотчина.
- И, видимо, прослеживаемых почерков семь…
- Именно.
- Что ж, хорошо. – Домов махнул рукой. – Вам известно, где моя мать?
- Что?
- Раз уж мы получаемся известным способом, где женщина, что родила меня?
- Отчего вы решили, что один из семи судей обязательно мужчина?
- То есть они разнополые?
- Это не известно наверняка…
- Ничего не известно! – фыркнул Антон в сторону.
- Я расскажу вам о том, как мы появляемся на свет, и, возможно, тогда вы поймете, отчего мы пришли к этим выводам… Даже в первые часы нашей жизни мы уже те, кто мы есть. Все дети вокруг нас умирают, ибо такой подарок достается нам от предков – первая жертва – их души. Если нас породила человеческая женщина, то и она уходит в мир иной. Но иногда малышей находят одних, всегда рядом с роддомом или больницей – местом наибольшего скопления душ. Эти дети сильнее других, оттого ли, что, возможно, вышли из чрева бога, или дело в «первой жертве», кто даст определенный ответ?
- Понял. И много таких, как мы?
- Нет, мы очень редки. Далеко не всегда человеческое существо способно выдержать контакт с судьей, и тем более потом, если это женщина, выносить подобного ребенка.
- Сколько?
- Вы хотите услышать точную цифру? Кто знает подобное? Вероятно, сейчас не более десяти…
- Здесь?
- В мире.
- Откуда вам это известно?
- Я расскажу вам, Антон Владимирович, - отозвался Анатолий. – Как мне удалось выяснить, исследования Григорьева носят не чисто научный характер. Есть люди, организация, может даже несколько, они выслеживают детей, ищут их повсюду.
- Зачем?
- Затем, что вы, Антон Владимирович, очень хорошие убийцы.
- Хм… просто бюро ассасинов какое-то.
- Да-да! Как это вы верно сказали! – воскликнул ученый. – Вы понимаете, насколько выгодно иметь подобного вам? Человека, способного уничтожить любого! Вы незаменимы.
Антон усмехнулся. Незаменим. Однажды он уже, бравируя, заявлял нечто подобное. Тогда на это ответили, что это не так. Но теперь те слова звучат по-иному…
- Они ищут вас, делают своим орудием. А тех, кто не способен приносить пользу, отдают в руки Григорьева. И тот пытается повторить деяние богов.
- Клонирует нас?
- Что-то в этом роде, да.
Антон опустил глаза. Вот значит, что она скрывала от него. И послала его, чтобы продолжать скрывать и дальше…
- Вас тоже ищут, вы знаете? – спросил он у ученого. – Они послали Дмитрия. Он, похоже, хорошо умеет выслеживать.
- Да, я в курсе. Мальчики говорили мне. Его имя на самом деле не Дмитрий. Вроде бы Джеймс. Бельгиец или француз… Я точно не помню. Но он и правда способен отыскать любого.
- Сколько детей в институте?
- Теперь только двое.
- Отчего вы не прихватили и их?
- Вы просите невозможное, - слабо улыбнулся Анатолий. – Я забрал самых важных!
Домов взглядом попросил объяснение.
- Видите ли. Эти малыши в каком-то смысле так же, как и знакомый вам Дмитрий, способны отыскивать других. Теперь, без них, Григорьеву и остальным будет труднее.
- Но это не остановит их?
- Нет. Появление на свет детей семи судей, как вы понимаете, не может пройти незаметно…
- Первая жертва…
- Именно.
- Что же умеют они? – Антон кивнул на ребят, двое из которых резвились друг с другом, а третий так и сидел наполовину в шатре, наполовину снаружи.
- Близнецы? Они властвуют над временами. Каждый видит одно направление. Но сильнее всех Эн, он - связующее звено между ними.
- То есть они могут предсказать появление на свет одного из нас?
- Правильно, Антон Владимирович.
Тоша задумался. Как все-таки трудно поверить в подобное! Но как все-таки хочется верить! Оттого ли, что внутреннее чутье отзывается на это, или оттого, что лестно считать себя не просто «странным», но почти богом?
- Удивительные малыши! – сказал Анатолий, прервав мысли Домова. – Вы знаете, что дети семи судей преимущественно живут не больше тридцати – сорока лет?
- Узнал только что… – укорил его Антон.
- Да, верно! Силы, видимо, высасывают из вас жизненные соки. Тело быстро изнашивается. Но только не у них, - Анатолий обернулся. – Им уже больше ста…
- Больше ста?
- Да, по виду не скажешь. Возможно, их власть над временем больше, чем просто видения…
- Значит, мне недолго осталось… - уголки губ Антона отчего-то поползли вверх.
- И вы не слишком-то ошарашены или расстроены этим открытием…
- Поверьте, мне вообще сложно приписать подобные чувства. Да и вряд ли я стану жалеть о своем жалком существовании.
Анатолий поглядел на него с недоумением. Тот выглядел ужасающе довольным.
- Значит, кто-то из них предвидел мое появление, так? – поинтересовался Антон.
- Да.
- И указал место моего расположения?
- Да.
- Скажите мне, пожалуйста, а не с их ли помощью вам удалось покинуть институт? Да еще и в тот момент, когда мне приспичило изменить собственным привычкам, и я поперся на работу в поздний час?
- Не совсем понимаю, но да.
- И не их ли рук дело вообще подобная идея?
Анатолий замешкался.
- Вы пытаетесь разобраться в том, - сказал вдруг Эн, – кто кого похитил из института?
- Да, мне кажется, ваши роли на самом деле не такие, какими представлялись вначале.
- Вы правы. Это мы придумали этот побег. С того момента, как Би увидел вас, с того момента все было решено. Дядя был очень добр, помогая нам.
- Дядя?
- Они так зовут меня, - Анатолий улыбнулся. – Ребята сказали мне, что знают, как погубить институт, и я поверил. Я делал так, как они говорили, и все удалось.
- Какое же звено в вашем плане представлено мной? – спросил Антон у Эн.
- Вы тот, кто уничтожит Григорьева, - ответил ученый.
- Почему вы решили, что я соглашусь?
- Потому что это ваша участь, Антон Владимирович. Вы несете будущее на своих руках. Так видел Би, а он редко ошибается…
Домов оглядел игривого мальчика сбоку от шатра. Вместе с братом они с упоением собирали старый, судя по фигуркам, конструктор.
- Видел Би… - прошептали губы Антона. – А Пи говорил о былом… Стойте! - Антон улыбнулся, озаренный догадкой. – Пи, Эн, Би… П, Н, Б… Прошлое, Настоящее, Будущее!
- Да, вы все-таки действительно очень прозорливы! – улыбнулся Анатолий.