Богиня

-Моя Любовь, - шептал он, - ну что мне с тобой делать? - Он сел на ковер и обхватил мои ноги, положив голову на колени. Мои руки непроизвольно, как будто живя собственной жизнью, потянулись к нему, и зарылась в волосы. Он ласково гладил пальцами мои лодыжки, проводил горячей ладонью по икрам, а я перебирала длинные густые пряди, наслаждаясь почти земным, забытым ощущением покоя, доверия, почти семейной идиллии.

Мысли вяло шевелились в голове. Ни хотелось, ни о чем думать, планировать, ссориться, бороться... Хотелось просто сидеть рядом с мужчиной и гладить его по волосам.

Так мы и сидели, почти до самого вечера.

****

Аманда заявилась ко мне на следующий день.

-Ну что, тебя можно поздравить? - воскликнула она с порога.

-С чем? - обернулась я на возглас, отвлекаясь от кормежки Рыжика с Ночкой.

-Ну как же! Я вчера почувствовала такой всплеск чувств... И нежность, и страсть, и ласка... Подумала, что вы, наконец, с Грантом.

-Нет, - резко прервала я Аманду, - ничего не было... Я просто расстроилась, он меня успокаивал.

-Люба! Ну, ты даешь, - Аманда плюхнулась на кушетку, - вы уже больше года тесно общаетесь, это помимо наших обычных еженедельных встреч, и ты до сих пор не залезла к нему в постель? Ты меня пугаешь, дорогая.

-Иногда я сама себя пугаюсь, - вдруг рассмеялась я... И тут же перед глазами возникло мужественное красивое лицо человека, который стал мне за это время... Небезразличным? Чувственные губы, которыми я брежу, как только закрою глаза. Запах, преследующий меня дома, в своем родном замке. Я испуганно дернулась. «Мамочки» - прошептала мысленно. «Я пропала».

В следующую субботу я не пошла к Гранту. Зачем? Я поняла, что он был прав — я никудышный стратег, ничего из моей идеи о всеобщем мире не вышло. Как он сказал год назад «Чем меньше меня будет на Земле, тем больше будет Альфреда и Анжелики. Люди все-равно будут умирать.» Он был прав, как это не прискорбно.

А через пять минут после моего предполагаемого по времени посещения, Грант заявился в мой замок.

-Струсила? - заявил он с порога.

-Нет, - холодно ответила я, - просто какой в этом смысл теперь?

-Смысл в борьбе, - отрезал Грант, - смысл пытаться, а не сидеть и смотреть на застывшие картины великих мастеров... - я дернулась от жестких слов, - смысл проигрывать и выигрывать, смысл что-то делать, а не стенать и говорить «У меня все-равно ничего не получиться».

-Ну, ведь у меня действительно ничего не получилось! - крикнула я,

-Значит, нужно будет попробовать другую стратегию, - ответил Грант, - думай, борись, планируй.

-Не хочу я ничего пробовать, - вздохнула я, - я не умею бороться.

-Значит, сложишь лапки и позволишь мне творить что угодно на Земле? Военные конфликты? Офисные войны? Религиозные распри?- мне показалось или меня подстрекают?

-Ты жестокий, - я сузила глаза и нахмурила брови, - ты говоришь то, что не хочется слышать.

-Я не жестокий, - мужчина фыркнул и сложил руки на груди, - я справедливый.

Мне вдруг захотелось его уязвить. Сделать больно, как больно сейчас мне. Сказать что-нибудь обидное, грубое, оскорбительное. Уязвить, ударить. Я зло рассмеялась.

-Какая же была справедливость в том, чтобы убивать невинных женщин? Я помню, как ты приказал расстрелять двух молодых девушек. Этот сон я никогда не забуду. Они плакали. Ты зверь! - мужчина нахмурился, вспоминая.

-Ты наивная, как ребенок, - саркастически произнес он, - ты увидела краткое мгновение сна и сделала такие далеко идущие «правильные», - он особо ехидно подчеркнул это слово, - выводы.

-А какие еще я выводы должна была сделать? - не отступала я.

-Эти две невинные, по твоим словам, девушки, - сжал руки в кулаки Грант, успокаиваясь, - под видом шлюх пробрались в наш военный лагерь и убили в общей сложности около пятидесяти человек, сначала в постелях, потом подсыпав яд в ужин. Я в тот вечер не ел из общего котла, ужинал в городе, а когда вернулся в лагерь — больше сотни человек кричали от диких болей в животе. Более сорока из них не выжили, остальные остались инвалидами. Я собственноручно догнал шпионок уже на границе страны и привез казнить в лагерь, перед всеми... - Грант помолчал. Я не смела поднять глаза, мне было так стыдно за свои поспешные выводы, и в большинстве случаев не правильные.

-Да, Любовь... Я считаю, если женщина идет воевать наравне с мужчинами, она перестает быть женщиной. И должна отвечать по всей строгости военного времени, как солдат. У тебя же тоже в больнице не было мужчин и женщин. Все были пациентами.

Я попыталась улыбнуться и развеять тягостную атмосферу.

-Это другое... Не сравнивай... И, - я тронула его за рукав, - прости меня... Я сказала, не подумав. Ты, действительно справедлив и честен. Ты же борьба в чистом виде, - хмыкнула я, вспомнив слова Посланника.

Грант медленно повернулся ко мне и бережно взял за руку, как будто боясь спугнуть.

-Люба, - осторожно начал он, - Я всегда говорю то, что чувствую... И больше всего на свете сейчас я хочу...

-Нет! - крикнула я испуганно, прервав мужчину, - я ничего не хочу слышать...

Мне вдруг стало страшно. Не хотелось разрушать почти дружескую атмосферу, установившуюся между нами. Я стояла на распутье с одной стороны — моя застарелая ненависть, уже почти непонятная для меня и истлевшая от старости. С другой — все возрастающее чувство невольного уважения и симпатии к Гранту...

-Опять боишься? Опять прячешь голову в песок, - раздраженно произнес Хранитель.

-Ты — Война! - выдохнула я нервно, - ты борьба и соперничество, ты все время состязаешься, враждуешь, воюешь. Это твоя природа. Но не моя. Мы совершенно разные. И мы не можем быть вместе, - резюмировала я поспешно.