Страница 15 из 45
- Понятно.. – хмыкнул маркиз, - я так и знал, что ты встанешь в позу. Можно было догадаться по твоей наивности и провинциальности, что представления о браке у тебя не правильные.
- Как раз у меня они и правильные, - с жаром заявила я, вскочив, - а вот у вас, милорд… Вы казались мне честным и благородным человеком, может и суровым, но справедливым и порядочным…
- О, - потянул лорд, - как все запущенно… - Если я правильно понимаю, деньги, драгоценности, положение в обществе предлагать бесполезно? – хмыкнул он иронично…
Я грозно посмотрела на него. Еще и веселится… Вдруг, одним слитным плавным движением маркиз поднялся с кресла и двинулся ко мне. Я замерла. Придумал что-то новенькое, решила, глядя в загорающиеся огнем глаза. Мне стало страшно… Я отступала к двери, настороженно глядя из-исподлобья.
- Что вы делаете? – испуганно пролепетала, упершись спиной в стену и почувствовала как талию обхватили крепкие руки, а горячие губы запорхали, целуя лоб, щеки, шею… Я мгновенно вспыхнула, задрожав, обмякла в его руках.
- Что и требовалось доказать, - хрипло прошептал маркиз, - обманщица, ты то же чувствуешь это… Эту невыносимую тягу, эту страсть, туманящую разум и лишающую воли.. – его голос обволакивал, отбирая разум, - Моя смелая, восхитительная, отзывчивая девочка…
Губы творили волшебство, мягкие и твердые, невыносимо сладкие и нежные. Его рот… Язык.. Изысканное лакомство, которое таяло у меня во рту, оставляя роскошное послевкусие. Ладони мужчины обхватили грудь , то крепко сжимая, то нежно, почти невесомо прикасаясь к вершинкам. Пальцы выводили замысловатые узоры , дразня и теребя.
Как будто издалека слышала хриплый шепот «Красавица моя», «Нежная моя», «Солнечная девочка», таяла от бархатного голоса, тихого рокочущего звука, похожее на кошачье мурлыканье, зарождающегося у него внутри в груди, и уже почти ничего не соображала. Ум заволокло розовым туманом, кожа стала настолько чувствительной, что одежда мешала и голову посетила мысль от нее избавиться… Я вздрогнула… И пришла в себя.. Я полулежа сидела на коленях у маркиза, на кушетке возле камина, платье было приспущено, бесстыдно оголив плечи и верх груди. Темноволосая голова маркиза склоненная надо мной, одна рука гладила колено, медленно пробираясь по ноге вверх, другая зарывшись в волосы, поддерживала затылок. Губы страстно целовали ключицы, шею, опускались потихоньку вниз к ложбинке… Стоп. Я резко оттолкнулась и вскочила с его колен.
- Что вы…. Да как вы… - слова давались мне с трудом, я вдруг сразу растеряла способность мыслить и говорить… маркиз был еще в более худшем положении. Он даже ничего не мог выдавить, просто тяжело, дико, не отрываясь, смотрел на меня. Хриплое дыхание вырывалось сквозь сцепленные зубы. Я развернулась и ринулась к двери. И уже на выходе прошептала:
- Это же не сон, это настоящая жизнь, здесь нельзя так…
Я влетела в библиотеку, как торнадо. Вихрем промчалась мимо господина Анрука и плюхнулась за свой стол. Руки дрожали, мысли путались, а сердце грохотало в груди кузнечным молотом. Отрывочные бессвязные мысли проносились в голове: «Это не могло со мной произойти. Я сошла с ума. Как же я буду дальше жить? Смотреть ему в глаза, ходить на работу, здороваться по утрам… Еще десять лет по контракту, я не выдержу». То, что я неравнодушна к маркизу я поняла уже давно. Но у меня была еще призрачная надежда, что он женится и перестанет обращать на меня внимание и мое незрелое чувство угаснет, так и не успев вырасти… Но после случившего в кабинете, игнорировать факты было бы глупо… маркиз предложил мне стать содержанкой. Я горько усмехнулась. Ни на что большее, ты Вероника, рассчитывать не можешь… Да еще и раз за разом вляпываешься в истории, развязывая ему руки и давая повод для шантажа…
Три дня маркиз не показывался в библиотеке. Я так же сидела тихо как мышка. Утром незаметно проскальзывая в архив, а вечером, прячась за спинами, торопливо бежала домой. Самым лучшим решением было бы отпустить меня к себе в родной город, я бы уехала и перестала бы мозолить ему глаза… Может предложить канцлеру такой выход?
А на четвертый день он посетил архив сам. И поведение его разительно отличалось от предыдущего… Я даже немного опешила, когда, зайдя в комнату, он с искренней улыбкой поприветствовал нас и сразу подсел ко мне за стол. Я настороженно выглядывала из-за бумаг. Но оказалось, что тактика, которую избрал маркиз для достижения какой-то своей, неведомой мне цели, была гораздо страшнее и коварнее… Он ласково смотрел на меня, не ругая и не критикуя, легко, как будто играя, касался локтя, кисти. Сев почти вплотную, разложил мой прошлый сводный отчет по Гуджону, почти задевая меня плечом. Я отодвигалась, пока чуть не свалилась со стула. Терялась, смущалась, краснела… Не понимала ни слова из того, что он говорил, сердечко стучало, как у пойманной птицы, а щеки полыхали румянцем. А этот нехороший канцлер только забавлялся, видя мое нервное состояние…
С этого момента началась новая страница в наших непростых отношениях.
Теперь в библиотеке канцлер стал частым гостем. Он приходил каждый день, приносил пирожные и конфеты из элитной кондитерской, такие безумно вкусные, что я физически не могла от них отказаться. То охапку желтых осенних листьев, собранных в парке. То одинокий цветок в стакане…
Его вероломная подлая тактика дала свои плоды. Господин Анрук сначала вопросительно, потом тревожно поглядывал на меня. Мои друзья и коллеги перестали приходить на обед в архив, пару раз встретив там маркиза. Да и вообще сослуживцы как-то странно стали коситься и шептаться по углам. Пошли сплетни… Это было естественно, и закономерно, особенно после того, как маркиз стал каждый вечер ждать меня в карете после работы, насильно усаживал внутрь, и не слушая моих возражений, провожал домой. Репутация была под угрозой.