Страница 14 из 38
Был избран законодательный комитет, в который попали Бессонов, Уальд и Эвелина.
Химик заговорил было, что лучше привлечь личности из народа, но Уальд высказался резко:
— Довольно сентиментальничать! Интеллигенция должна руководить!
Глава XVI
Сказка про белого бычка
«Полярная империя» не избежала форм общежития старого мира, и в стране счастья и свободы люди заговорили о законах, о правах и правилах, о власти, о преступлении и наказании…
Все это внесло, однако, значительное успокоение в умы. В ответ на осуждение виновников последних событий, каждый мог сказать:
— Вот погодите: будут изданы законы!
Законы! Взбудораженная жизнь колонии искала оплота, краеугольного камня здания общественности.
Но и самый процесс обсуждения законов, сознание, что «от нас зависит весь строй нашей жизни», поднимало каждого в собственных глазах и создавало интерес дня.
Жизнь готова была войти в колею обыденщины, спокойного и скучного пользования благами в «оранжерее для людей» и сами люди готовились обратиться в тепличные растения, забывшие о борьбе за существование, о врагах, о враждебных влияниях.
Теперь явился новый интерес — интерес созидания.
Колонисты сгруппировались в кружки, шли споры, в «общежитиях» собирались настоящие митинги и всю ночь напролет произносились речи.
Похороны Патрика-отца прошли почти незаметно и не дали повода к новым столкновениям. Законодательный комитет работал усиленно и в течение нескольких дней закончил проект «основных законов», принятых с некоторыми поправками единогласно всенародным голосованием.
I. Общие положения.
1. Сам факт появления на свет человека создает ему право на существование, одинаковое для всех, в смысле пользования благами жизни и свободы поступков.
2. Право женщины одинаково с правом мужчины.
Примечание: а) Ограничение свободы поступков допускается лишь по отношению лиц, не достигших 18-летнего возраста, каковое ограничение предусматривается особым законодательством под названием: «Система воспитания».
b) Ограничение свободы поступков применяется к психически больным, идиотам и дегенератам.
3. Взаимное отношение полов совершенно свободно.
Примечание. Ограничения а) и b) те же, что и в положении 1 и 2.
4. Осуществление материнства предоставлено свободной воле женщины.
5. Брак является лишь добровольно принятой формой полового сожительства, не связанного ни с какими особыми правами и обязанностями.
6. Дети воспитываются в особых общественных учреждениях до 18-летнего возраста.
Примечание. Положение это не ограничивает права родителей воспитывать детей в семье до 7-летнего возраста. Допускаемое отступление может быть, однако, всегда пересмотрено народным собранием.
7. Личная собственность, как институт, влекущий за собой закрепощение личности и власть человека над человеком, безусловно отрицается.
Примечание. а) Кроме собственности общей, признается собственность отдельных учреждений, как, напр., здания и инвентарь мастерских, а также научных и научно-учебных учреждений.
b) Ввиду допущения семейного образа жизни, допускается и семейная собственность, как-то: отдельный дом и принадлежащий к нему инвентарь; но таковая собственность является лишь временным пользованием собственности общей. (Подлежит пересмотру народного собрания по заявлению простого большинства).
8. Свобода поступков личности кончается там, где начинается свобода другой личности.
Примечание. Положение это развито в особом законодательстве под названием: «Права и обязанности личности», а также в «Уложении о наказаниях за преступления против личности».
9. Труд, являющийся нормальным и разумным проявлением деятельности человеческого организма и основой человеческого общежития, признается обязательным.
Примечание. Положение это развито в особом «Рабочем законодательстве».
II. Положения, касающиеся собственно «Полярной империи».
1. «Полярная империя» есть свободное и независимое сожительство людей, подчиняющееся законам, утвержденным всеобщим голосованием членов колонии.
2. Южно-полярный материк с его недрами, все возведенные и могущие быть возведенными сооружения, а также и все, находящееся в пределах южно-полярного материка, составляют собственность колонии на правах одинакового пользования всех ее членов.
3. Так как жизнь на южно-полярном материке возможна лишь при искусственных условиях, создаваемых благодаря особым научным открытиям и изобретениям, составляющим собственность колонии, то всякие притязания на территорию, занимаемую «Полярной империей», со стороны какого-либо государства или отдельных лиц, должны быть признаны незаконными, и на всех членах колонии, без изъятия, лежит обязанность охраны и защиты «Полярной Империи», хотя бы ценою жизни.
Но если основные законы прошли на общем собрании быстро и без задержки, то выработка отдельных законодательств, особенно «О правах и обязанностях личности», вызвала долгие прения.
Самые же жаркие споры вызвало «Уложение о наказаниях». И, как ни пытались законодатели создать что-либо новое, пришлось признать необходимость двух карательных мер: изгнание, полное и временное, и тюремное заключение на разные сроки.
Слово взял Коваль:
— Поздравляю вас, господа, с тюрьмой и сводом законов. Давно бы так! Повторилась сказка про белого бычка. Но я хочу сказать не о том. Вы допустили страшный пробел в вашем законодательстве. А как же вы будете карать преступления политические? Разве не может случиться, что в вашей «Полярной империи» найдутся заговорщики, которые захотят устроить государственный переворот и установить свой порядок? Я предложил бы определить смертную казнь.
В этот вечер колонисты долго говорили между собой о Ковале, высказывали мнения о его личности, оценивали его слова и поступки.
«Общественники» относились к нему не совсем отрицательно. Грубым и невежественным рабочим нравился он физической силой и дерзостью.
Но сильно бранили его «семейные».
Юстус Шварц, вместе с другим немцем, Вильгельмом Крафтом, долго решали вопрос: кто такой Коваль? Конечно, не социал-демократ.
— Анархо-социалист! — изрек Крафт с видом ученого, определившего латинское название жука, посаженного на булавку. — Но, может быть, и анархист-коммунист.
Шварц докончил кружку пива и позвал жену, чтобы налила новую. Мина Шварц тоже приняла участие в споре.
— Он — нехороший человек и очень злой. Думает только о себе.
— О! — сказал Крафт. — Теперь я понял. Он люмпен-пролетарий.
Но Шварц хотел, чтобы последнее слово осталось за ним.
— Ты ошибаешься, друг Вильгельм! Он — просто русский хулиган!
— Юстус! — прошептал в восторге Крафт. — Ты мог бы писать книги не хуже Бебеля и Каутского.
И оба немца, довольные друг другом и собою, продолжали пить пиво и дымить трубками.
Электрическое солнце закатилось на западе. Эту бутафорскую штуку придумал помощник Уальда и она пришлась всем по вкусу: точно настоящее солнце.
Но после заката не наступил мрак. Сквозь стеклянные своды проникал таинственный, мертвенно-белый свет полярного сияния. Ледяная смерть заглядывала в оранжерею для людей.
Глава XVII
Партии
Отбыв срок наказания, Коваль ожидал нового суда, но Эвелина не пожелала поднимать дела. Наташа и этот поступок, высоко поднявший в глазах колонистов личность «Полярной императрицы», истолковала по-своему. Ревнивое воображение видело здесь скрытую любовь, которая все прощает.
И Наташа, не стесняясь, говорила всем, что Эвелина сопротивлялась притворно и сама вызвала Коваля на взрыв страсти своим кокетством.