Стихия Перемен

Не рассмеялся я лишь потому, что воочию видел перед собой Гуно. Лучшего воина Триградья. Одного из лучших во всем подлунном мире.

— И как же ты это сделаешь?

— Мое дело, — отрезал Весельчак. — Сделаю или подохну, пытаясь сделать. Но взамен мне нужно от тебя кое-что еще.

— Торгуемся? Но не продаемся? — я приготовился услышать цену в размере небольшого замочка на берегу теплого моря. Или заказ на волшебное оружие, редчайшего образца.

Наемник словно прочтя мои мысли, усмехнулся. Гримаса в которую превратилось его лицо при этом выглядела страшнее чем морды некоторых чудовищ. Протянув руку через стол, он похлопал ладонью по корду и с гордостью объяснил:

— Вот эта штука для меня удобнее всяких там раздваивающихся сабель и отводящих глаз топоров. Я воин, а не недочародей и все делаю своими руками. О деньгах тоже не будем, у меня их вполне достаточно. Мне нужна от тебя ответная любезность.

— Да-да, я весь внимание.

— Устрой для меня встречу с Демигором. Один на один. Отдай его мне.

Вот умеют же удивлять! Умеют паршивцы, как же я ненавижу это! Изобразив на лице удивление, я спросил:

— Ты что не можешь сам до него добраться?

— Если прошу, значит, не могу. И потом. Мне нужна гарантия, что мы с ним встретимся, и у меня будет шанс победить, — в глазах Весельчака плясали злые дракончики. И я совсем не уверен, что это было отражение пламени очагов, которое маслянистыми кляксами скакало по его затянутым кожаными ремнями плечам.

Я задумался. Крепко. Предложение Весельчака казалось чем-то очень подозрительным, с далеко идущими и непрогнозируемыми последствиями. И все же меня манила возможность избавиться от своей соперницы. Союзник или соперник? Кого выбрать? Какая странная моральная дилемма, учитывая, что я и Демигора-то не любил.

Гуно давая мне, время подумать, вернулся к остывшему зайцу, быстро обгладывая кости и легко разгрызая мощными зубами хрящи. Его вид напомнил мне какого-нибудь льва свежующего антилопу.

— Скажи, а почему ты не хочешь принять мое предложение? Строго между нами?

Он остановился и помедлил с ответом. Люди нерешительные так мнутся когда решаются сказать кому-то неприятную вещь. Такие как наемник, когда рассчитывают чем же закончится откровенность и быть может стоит соврать?

— Потому что я не хочу. Ты собрал целую компанию змей и пауков, наводя шороху по всей земле. Вы грабите и уничтожаете все, что не пришлось вам по духу. Ведете себя как и положено злодеям. Ваши противники ведут себя так же. Я не герой и никого не подведу. Не стану играть с высокими идеалами, становится чьей-то надеждой. Но и не пожертвую доверившимися мне. Потому что я никого не беру в напарники или попутчики.

Самый опасный, а по слухам и довольно беспринципный наемник в глубине души считает себя благородным? Ведь считает — не взял же он тогда заказ на меня, нажив себе опасного противника? Вот уж парадокс. Всегда знал, что Гуно не так прост, как хочет казаться. Жаль, что у меня нет возможности покопаться в его прошлом. Интересно кто и почему поставил ему эти вот шрамы?

— Ясно. Справедливое мнение. Я уважаю справедливость, Весельчак.

Когда она идет мне на пользу.

— Я согласен на твое предложение.

… Выпроводив Гуно в дорогу, я так и не смог отвоевать у судьбы несколько часов здорового сна. Только-только я шел к себе в свою заваленную звериными шкурами спальню, как на дороге мне встретился прибывший из деревни обоз. Мы быстро нашли общий язык с брайдерийцами и убедили их, что убегать от нас не нужно, но и обозы никто не отменял. Селяне восприняли смену власти философски. Так словно и не заметили её. С идеологией в здешнем краю было туговато и ничего зазорного в помощи «страшному богоборцу» не видели.

Собственно на обоз я внимания обращать был не намерен и спокойно прошел бы по двору, если бы не заметил в числе прибывших угрюмых мужиков весело восседающую на одном из возков женщину. Внимания на неё никто не обращал. Ни сами селяне, ни Мертводелы.

— Привет! — спрыгнула наземь, одергивая юбку Астис. Её по-прежнему никто кроме меня не видел, словно Богиня была призраком, выдуманным моим воспаленным умом. О как бы я хотел, чтобы так оно и было. На самом деле она была занозой. — Развлекаешься, малыш?

— А ты как всегда бездельничаешь и липнешь ко всем окружающим как банный лист?

Один из солдат, сурово следивших за разгрузкой, с удивлением покосился на меня, тут же отведя глаза. Наверняка со стороны казалось, что Темный Властелин говорит сам с собой.

Поэтому дабы не шокировать преданных приспешников необычным поведением и не давать поводов для роспуска слухов о своем внезапном безумии, которые неизбежно приведут к пораженческим настроениям я просто пошел в замок, безнадежно пригласив Богиню следовать за собой.

Мы вместе продефилировали по внутреннему двору к крыльцу замка и войдя в главный зал, поднялись по загибающейся дугой лестнице на второй этаж, направившись к моему приемному покою, вид которого навевал на меня уныние и тоску. Все это время я принимал почтительные приветствия прислуги, слушал лязг доспехов на принимающих положенные позы караульщиков и нервно поглядывал на Астис. На лице её играла обычная блажная полуулыбка.

— Да успокойся ты, всем этим людям не до меня. Расскажи лучше как у тебя твои дела по захвату мира?

Расслабиться я смог только когда мы вошли в задымленную благовониями светильников и запахами сгоревших свеч комнату с несколькими большими зеркалами у стены и уютным креслом в темном углу. Последнее поставили специально для Оплеталы.

— Ну и зачем ты снова меня нашла? — тут же обернулся я к ней. Сама же Астис в это время осторожно обойдя расставленные табуреты и стулья подошла к столу с поставленной на ней вазой фруктов.

— Потому что без меня тебе не справиться, малыш. И если ты еще этого не понимаешь, то поймешь очень и очень скоро. Я очень полезная, — заверила она тоном маленькой девочки предлагающей дружить.

— И какая же мне с тебя польза? Назови хоть одну вещь, которую ты мне помогла сделать! Я жду! — скептически скрестил я руки на груди.

— Ах, Грай-Грай, — все внимание Богини было привлечено к вазе с фруктами. Она перебирала спелые плоды, отбирая наиболее достойного претендента. — Все тебе подскажи да расскажи. Ну, вот хотя бы то, что если бы не я, Звар давно раскрыл бы тебя. Ты думал, что он дурачок? А он между тем был очень способным и умелым.

— Хочешь сказать, что задурила ему голову? — я все еще был настроен скептично. Богиня взяла сочную грушу и, повертев, куснула ту в бок:

— Хочу сказать, что ты неблагодарный. Рвешься к своей цели и как всегда забываешь о том, что идеального плана не существует. Все портят детали. Ты придумываешь идею и все! Забываешь ведь обо всем на свете. Предупредила тебя, чтоб не ходил к этой, как её, Риконе. Она совсем не простая, эта девочка. Уж поверь мне.

— Спасибо уже и сам знаю.

— Но не знаешь, что своим поступком сыграл против себя. Настроил против себя Семинарию, нажив очень опасных врагов. И повторяю, раз уж в первый раз ты пропустил все мимо ушей — Рикона очень опасный человек. Не шути с ней.

Что она мне треплет про ту смазливую бабенку из Балбараша. Ну, есть у неё необычный артефакт, ну работает она на несколько сторон, часть из которых я не знаю. И?

— Не обижайся… ай нет, обижайся сколько угодно, но я если я тебе поверю хоть раз, без веских оснований, то пускай меня за это четвертуют.

Груша была казнена окончательно и бесповоротно. Наступил черед яблока.

— Присмотрись к девочке. Она тебе может многое рассказать. Я имею в виду ту девочку, которая была вместе с Тольяром. Ты же можешь их найти?

При этом тон её отчетливо намекнул мне, что Богиня знает о месте пребывания Велари, куда больше чем показывает. И должна бы. От такой мысли мне стало не по себе.

— Хорошо. Допустим. Что еще?

— Не слишком рассчитывай на это, — она показала на магический перстень. — Эта игрушка отнюдь не всемогуща. Ты и сам понял принцип её действия. Чтобы совершить акт по силе сопоставимый с Божественным, а не просто могучее колдовство, требуется очень долго накапливать энергию вне мира. А применять его в качестве источника просто опасно.