Страница 7 из 108
Папа протянул мне конверт, с изображением герба Академии.
Мои руки дрожали от волнения, и вновь покалывали, а вдруг меня не приняли, что тогда делать, я ведь даже никогда об этом не думала. Прийти в себя мне помог голос папы.
Ангел мой, контролируй свои эмоции. Не стоит так волноваться, я уверен, ты поступила, ну же взламывай печать и читай, что там написано.
Моему удивлению не было предела, когда оказалось, что по моим показателям, я попадаю сразу на два факультета боевики и целители. Интересно, как мне удастся все это совмещать?
Также, в письме значилось, что все адепты должны были успеть поселиться в общежитии, отметиться в секретариате, получить форму. Купить письменные принадлежности. Все это необходимо было сделать до первого августа, ибо в этот день начинались занятия. Я протянула письмо папе.
Радости на лицах родителей я не увидела. Папа был мрачным, мама заламывала руки от волнения.
Энджелина! - о нет, папа сердится, каждый раз, когда такое происходит, он зовёт меня полным именем. - Ты же мне обещала, что будешь поступать на факультет целительства? Тебе нельзя идти учиться на боевика и вообще, о боевом факультете не может быть и речи.
Папа, прости, что я тебя обманула. Но это мой выбор. С самого детства я так восхищаюсь тобой и твоими достижениями. Я также как и ты хочу служить на Благо нашей Империи. И к тому же меня уже зачислили, и я поступила на целителей, как ты и хотел.
Папа знал прекрасно, что если я поставила перед собой цель, то в достижении желаемого не остановлюсь ни перед чем. Своим упрямством, я была обязана мамочке.
Как часто говорил отец: Яблоко от яблони не далеко падает.
Отец меня выслушал, единственное, что выдало его гнев, желваки, проступившие на его лице, он развернулся и вышел из комнаты.
Мы с мамой услышали, как хлопнула дверь в его кабинете.
Доченька, я тебя поздравляю с поступлением и помогу собрать тебе вещи, а сейчас извини, мне нужно поговорить с твоим отцом. И она тут же вышла, прикрыв за собой дверь.
Мне стало любопытно, почему отец так разозлился. Да, я обманула его, и поступила на другой факультет. Но все же, это не повод так злиться. Я медленно и осторожно открыла дверь в своей комнате и тихо спустилась вниз к кабинету отца, благо рядом с кабинетом была ниша, там я и спряталась, тот, кто будет выходить с кабинета отца или проходить мимо меня не заметит.
С кабинета раздался голос мамы.
- Дорогой, успокойся. Все будет хорошо Николас. Не стоит паниковать раньше времени.
Лириэль, - отец сорвался на крик, - ты разве забыла, если они узнают правду, её у нас заберут, и поверь мне, это меньшее, что может произойти
Николас, но у вас есть доказательства, того чем они занимаются, при возникновении проблемы вы их сможете обнародовать, - голос мамы был полон отчаяния и мольбы, мне раньше не доводилось слышать её такой.
Доказательства есть, но их мало. Подтвердить их не чем, те, кто мог бы сказать или предоставить наглядно, чем они занимаются бояться, за свои семьи. Мы ищем свидетелей, но ты же понимаешь, что мы все это делаем тайно.
Но что же нам делать? – еле прошептала мама.
У меня есть человек в Академии, он на нашей стороне, я ему сегодня же напишу, он за ней присмотрит и если что прикроет. Лириэль, никто ничего не должен знать.
Кто и о чем не должен узнать, я ничего не могу понять, что скрывают мои родители?
Я зашла в кабинет к родителям…
Папа, что вы от меня скрываете, почему вы не хотите рассказать мне правду?
- Ангел мой, какая тайна. Мы говорили не о тебе. Энджи, скажи ка мне, а кто помимо тех уроков самозащиты, что давал тебе я ещё с тобой занимался?- отец прищурил глаза и очень внимательно на меня смотрел. - Ну же, Энджелина я жду.
Меня учил и тренировал дядя Дирк, отец,- мне было стыдно, что за спиной отца я тайно занималась, но что сделано, то сделано. Была бы возможность, я все равно поступила бы также ещё раз. Папа мне больше ничего не сказал, но лишь вопросительно посмотрел на маму.
Энджи, пойди, скажи слугам, чтобы они подавали завтрак в столовой,- это было последнее, что произнёс папа в моем присутствии.
Я попыталась возразить, но меня нагло выставили за двери, и я увидела, как по дверям кабинета спускается голубоватая дымка, это говорило о том, что отец наложил полог тишины, и я теперь ничего не смогу услышать.
Мне только и осталось, что пойти и выполнить поручение отца. Так я и поступила.
Завтрак прошёл в полном молчании, на все мои попытки завести хоть какой-то разговор пресекались в самом начале. Отец, быстро позавтракав, собрался на работу и сказал, что у них очередные учения и его до самого моего отъезда не будет.
Поцеловав нас с мамой, и пожелав мне удачи, он ушёл. Ну, ничего, есть ещё мама.
Но мама поступила ещё проще, она не умолкала ни на минуту, оставшиеся дни до моего отъезда, прошли в дикой суматохе. Мы ездили по многочисленным знакомым, перебывали на всех пикниках, мама меня протащила по всем магазинам.
Мы накупили по её инициативе гору не нужной одежды. Не забыв о пишущих принадлежностях, тетрадях и остальной мелочи, которая может мне пригодиться в академии.
На мои слова, что мне нужны удобные штаны для тренировок, мама отвечала одно и то же: ты же девушка, и неважно где ты учишься, ты должна выглядеть хорошо. Лишь Многоликий знает, чего мне стоило не сорваться и не сбежать раньше времени в академию.
И вот настал тот день, все мои вещи были упакованы по чемоданам, и погружены. Экипаж, запряжённый лошадьми, ожидал меня. Мама вышла провожать.