Безумие

- Вы хотите сказать, Вы заставляете пациента убивать других людей, спасая свою жизнь? Как это должно работать? – вскинул брови журналист. 

- Спасение собственной жизни – это лишь вторичная задача пациента. Мы контролируем Город и происходящее в нем. Наши работники моделируют ситуации в нем так, чтобы изо дня в день человек лицом к лицу встречался с собственными проступками и имел возможность их исправить. Или же побороть свои страхи в буквальном смысле, - на мониторе отобразился человек, отчаянно сражающийся с огромной змеей. – Это все работа на подсознательном уровне. Как только мы убеждаемся в том, что клиент полностью справился с задачей и больше не испытывает каких-то «подводных» чувств вроде страха или вины, мы возвращаем его обратно в реальность, при этом стирая все воспоминания о Городе, а так же те воспоминания, которые породили психические расстройства. Тогда лечение считается полностью завершенным. 

Демон услышал за плечом сдавленный, судорожный вздох. Он оскалился, не оборачиваясь.

 - Сколько времени нужно пациенту для излечения?

Томас нахмурился, явно недовольный подобной формулировкой.

- Каждый человек индивидуален, и его проблемы – тоже, - несколько сурово ответил он. – Кому-то может понадобиться одна-четыре жизни в Городе, кому-то больше. 

- Четыре жизни? – переспросили Хилла.

- Человек в Городе может погибнуть, - пожал плечами мужчина. – Это естественно, ведь нам нужно создать критическую ситуацию. После каждой смерти он будет вновь загружен в программу и проходить свой путь заново, возможно, в новых условиях. В среднем, три-четыре жизни – это стандартный период для человека с меньшими психическими отклонениями. Чем серьезнее проблема – тем больше времени может понадобиться пациенту для ее решения. В Городе время идет гораздо быстрее, чем в реальной жизни. Так что, в среднем, за наши с вами два года человек в программе может прожить около восьми жизней, длинной в несколько лет. Ведь он совершенно не обязан переживать их от младенчества до самой старости, - ответил Хилл.

- И что, все эти годы Ваш клиент проводит в искусственной коме? 

- Да. Мы погружаем пациента в специальную капсулу, которую мы называем Средой. Это наша собственная, специальная разработка. Она поддерживает жизнь в теле пациента, подпитывая его всеми необходимыми веществами. Столько лет, сколько потребуется.

Пара журналистов переглянулись, тихо зашептавшись. Один осмелился спросить, немного дрогнувшим голосом.

- Неужели Вы изобрели капсулы… Капсулы будущего? Можно ли с их помощью сохранять человеческое тело несколько сотен лет, чтобы он невредимым очнулся в будущем?

Томас посмотрел на него ледяным, суровым взглядом, как на последнего идиота, но скрыл это снисходительной усмешкой.

- Увы. Как только человек будет отключен от Среды, он тут же начнет стремительно взрослеть, достигая своего «законного» возраста. Если в вашем будущем не изобретут капсулу омоложения – то это плохая идея, - отпустил колкую шутку в адрес журналиста Томас.

Вдруг из толпы выступил журналист, который все это время молча записывал у себя что-то в блокноте. Он бросил дерзкий взгляд в сторону Главы Корпорации и грубоватым басом спросил:

- По нашим данным, у Вас прошли лечение много членов знаменитых и влиятельных семей. Но еще наши источники говорят, что, помимо обыкновенных пациентов с психологическими расстройствами вроде паранойи и фобий, в вашей Программе находятся так же известные убийцы, психопаты и преступники. Что Вы на это скажете, господин Хилл?

Учение за спинами журналистов недовольно заворчали, но Хилл заставил их затихнуть одним взмахом своей руки. Пригладив усы другой рукой, он ответил, четко и уверенно:

- Да. Мы выкупили многих преступников из государственных тюрем. Вероятность излечения таких людей крайне мала, а нам необходимы подобные персонажи, чтобы заполнить Город реальными людьми, а не только цифровыми проекциями. Так сказать, приблизить к реальности. Не понимаю, что именно Вас беспокоит. Если Вы думаете, что эти преступники избежали своего наказания, попав на курорт, где могут резвиться и убивать в собственное удовольствие – то могу Вас уверить, они переживают кошмары похуже, чем электрический стул.

- Это же негуманно! – возмутился мужчина.

Лицо Хилла окаменело. 

- Я не говорил, что наши способы гуманны, - холодно процедил он. – Но они безусловно действенны. Иногда людям необходимы крайние меры, чтобы достигнуть желаемого результата. 

Томсон вздрогнул от этих слов. Он, помрачнев, тяжелым взглядом уставился на фантом отца, прожигая того насквозь. Руки бывшего охотника едва подрагивали.

- Это памятный день, - вдруг улыбнулся демон, поворачиваясь к Йену. – Ты… 

Окружение медленно расплывалось и теряло свои очертания. Парень повернул голову, выстрелив взглядом в своего демонического двойника.

- Я помню, что это за день, - процедил он. – Отец впервые загрузил меня с сестрой в Город. И я впервые встретился с Джинджер.

Демон довольно кивнул.

- Ты хотел ее вытащить оттуда, - добавил он зачем-то.

- Хотел, - согласился Йен. – И не переставал думать об этом, даже когда она отказалась оттуда уходить. Мне не давало это покоя, - вдруг сказал он, словно удивляясь самому себе. – Я не понимал, как кто-то может хотеть жить в месте, подомному Городу. 

- Тогда все пошло наперекосяк, да? – спросила Люцифера, словно видя парня насквозь.

Томсон мрачно кивнул.

- Это все перевернуло. Я перестал понимать мир, что остался снаружи. С его скучными, пустыми людьми, с мелкими проблемами, со всем этим бестолковым шлаком быта. Я не понимал, как люди могут жить и убиваться из-за денег или карьеры, когда где-то есть другие люди, каждый день проживая, как последний.