Безумие

Йен, едва удержав равновесие, наклонился над омертвевшим телом девушки, запустил руку за пазуху и пальцами нащупал пульсирующий ком. Он достал сердце Джин, поднес к глазам, которые уже медленно застилал туман. Больше похожее на камень, шероховатое сердце с ярко-голубыми прожилками слабо пульсировало в его руке. Парень поковылял к телу своей напарницы, ощущая, как силы вместе с кровью сочатся по его телу, стекая на мокрый асфальт.

Юноша грохнулся на колени около тела девушки, замер на мгновение, словно в забытии. Томсон почувствовал, как его собственное сердце работает на последних крупицах силы, и вот-вот остановится. Вложив, буквально, остаток жизни, Йен взмахнул рукой и резким движением вонзил орган в грудь девушки. 

Грудь Джинджер внезапно выгнулась дугой, еще недавно мертвая, а ныне живая, с хрипом вдохнула воздух, проталкивая его в окаменевшие легкие. 
Йен свалился без сил рядом. Он кое-как перевернулся на спину, очутившись около тела Джин и соприкоснувшись правым виском с ее головой. Он уставился в небо, грудь вздымалась все слабее, все реже…

С хмурого, пресного неба валились серые хлопья снега. Не было ни ветра, ни какого-либо шума вокруг. Словно кто-то сверху выключил звук картины. Вдруг парень усмехнулся, смутно чувствуя, что его рот полон горькой крови. 

- Я тут кое-что вспомнил, - тихо прошептал он булькающим голосом.

Он вспомнил все тот же холод пустынных развалин и запах крови. Умирающую девушку, чьи волосы цвета травы распластались на острых гранитных камнях, словно тысячи извивающихся змей, еесиние глаза, устремленные в небо. Он вспомнил лишь эту картину, но и этого уже было достаточно. 

Какое-то странное тепло ностальгии разлилось по его груди. Йен улыбнулся. Он не боялся смерти. На душе его было от чего-то легко и свободно. Груз вины, что лежала на его плечах столь долгие годы, спал и больше не тревожил своим непосильным весом.  

- Почему она не воспользовалась силой и просто не убила меня?.. – вдруг пошептал Томсон.

Джин закатила глаза, рукой проводя по замерзшей щеке. 

- А ты стал Фенриром? – спросила она хриплым, еще не окрепшим голосом. 

Йен подумал про все свои предыдущие причины этого поступка, но все их вымело холодным ветром из его головы. Он криво усмехнулся и прошептал едва слышно.

- Потому что сестра. 

- Потому что брат, - в тон ему ответила охотница. – В любом случае, ты умираешь, а она справилась, - проворчала девушка так, словно говорила о каких-то мелких неурядицах. 

Они продолжали лежать параллельно друг другу, уткнув взгляды в небо. Йен уже не видел ничего. Он даже не ощущал того, как слабо струится по его телу кровь из многочисленных ран. Он не чувствовал ни холода, ни колкости снега. Он умирал, но ему отчего-то было тепло.

- Все закончилось так, как началось, - вдруг вздохнула Джин, не сумев сдержать усмешки.

Ее голос бодрил его угасающее сознание. Как ни странно, разум Йена был кристально чист, и в голове возникали сотни картин позабытых жизней, которые он пережил ранее. В скольких из них была эта девушка?.. Сколько она оберегала его, наблюдала за ним со стороны. Сколько смысла было в каждом ее действии, каждом слове, раньше, казалось, таком неуместном. Вдруг он понял, что она имеет в виду. Губы слабо растянулись в улыбке. 

- Я буду скучать, дубина, - выдавила из себя Джинджер. Ее пальцы обхватили его холодеющую ладонь и крепко сжали. 

Он хотел ей ответить, но он не успел. Он не успел сказать ей так многое, расспросить обо всем том, о чем должен был. Тысячи недосказанных слов застыли на его губах. Лишь его пальцы в ответ сжались на ее ладони и тут же бессильно разомкнулись. 

Йен Томсон навсегда застыл, погруженный в сугробы нехолодного снега.