Безумие

- Умирать не хочу, - вдруг пояснил Томсон.

Он поморщился, разгибая затекшие ноги и вытягивая их вперед. Вздохнув, он пояснил:

- Моя сестра уже ищет нас, как ты и сказала. Я дурак, но не последний, Джин. Я чувствую, как моя смерть приближается вместе с ней.

Уилсон выразительно взглянула на напарника и вздохнула.

- Томсон, - покачала головой охотница. – Мы и без того умираем так часто! За одну жизнь человек умирает не единожды. Он умирает, когда впервые разочаровывается в себе, в окружающем мире. Он погибает в муках, когда вдруг перестает существовать для близкого ему человека. Его смерть подобно казни на гильотине, когда он сам теряет кого-то из родных. Раз и навсегда. Неужели физическая смерть так страшна по сравнению с той духовной гибелью, которую мы должны сносить из раза в раз? – она криво усмехнулась и покачала головой. – Йен, твоя жизнь была последним куском дерьма! И что же ты боишься потерять? 

Он ответил не сразу. Вначале он молча рассматривал бетон под ногами, ошметки старой, облупленной краски. 

- Есть ощущение, - вдруг ответил он, - что после лучше не станет.

Ей действительно нечего было на это ответить.

- Джинджер?

- Чего тебе? – спросила она, даже не пошевелившись.

Томсон мог видеть только ее макушку.

- Можно тебе кое в чем признаться? 

- Валяй.

Томсон вздохнул, откидывая голову назад. Стена зашуршала обсыпающейся краской под его затылком. Уилсон подтянула к себе согнутые колени поближе, чтобы было легче согреться.

- Я боюсь будущего, - вдруг сказал он. – Я до сих пор не понимаю, как все здесь устроено. Разные жизни, перерождения… Звучит, как ересь. Пугающая ересь. Что будет дальше? Я даже не могу предсказать себе этого. Как все изменится, как будет потом? Меня это… - искривленная усмешка согнула его губы, - реально пугает. Я ненавижу даже то, как все устроено сейчас. Этот мир меня бесит, серьезно. Но хуже того, мне кажется, что дальше-то ситуация в лучшую сторону вряд ли изменится. Я не могу не предсказать будущего, не тем более его контролировать, и меня это пугает. За все время, что я знаком с тобой… я все больше осознавал, что от меня зависит… да нихрена от меня не зависит, - выдохнул он. – И это ужасает не меньше, чем мысль, что, может быть, от меня зависит все. Ты же видела мое будущее? – обратился он к девушке, а та немного вздрогнула. – Возможно, хотя бы частично? И ты представляешь, каким оно будет?

Девушка усмехнулась.

- Мда-а, там – дерьмо, - лаконично ответила она. – Такое дерьмо, что ты даже не представляешь. Тебе не позавидуешь, - Томсон почувствовал, что она улыбается. 

- Да, успокаивать ты мастер, - вскинул брови охотник. 

- Есть такое, - не стала она спорить.

Томсон подумал, что на этом этот разговор и закончен. Но не тут то было.

- Знаешь, - сиплым голосом начала говорить Джин, а потом прокашлялась, - знаешь, в детстве, еще очень-очень-очень давно, мелкой соплячкой, я застала такую сцену. Я подошла к тачке отца, чтобы забрать из нее куклу. Когда я почти взялась за ручку дверцы, я увидела, как на заднем сидении, в закрытое окно ломится огромный такой пушистый мотылек. Он хотел выбраться наружу и бился о стекло, как безумный. Бум. Бум. Бум, - девушка пальцем потыкала в живот Йена, имитируя бой насекомого и стекла. – Отчаянно так, истерично, он колошматился об это огромное для него стекло, падал и поднимался, начиная все заново и заново. Он бился о стекло, когда рядом полностью было открыто другое окно. Все пара каких-то сантиметров, пара гребанных сантиметров, Йен, и он бы уже летал где-нибудь в поле! Но нет, он все продолжал биться в это стекло, не переставая. И я стояла, глядя на это… В детстве я не очень любила насекомых, поэтому не хотела даже приближаться к нему, хотя мне даже было немного жаль это создание. В общем, я ушла. А на следующий день, когда я села на заднее сидение в машине, я увидела за спиной, на панели с колонками его мертвое тельце, полностью искореженное от ударов об это чертово стекло. Он так и не вылетел. Не знаю, от чего умер. Может, от того, что получил пару сотрясений или от жары, которая стояла в машине, но умер, в общем. И знаешь, в чем мораль, Томсон? Думаешь, в том, что выход всегда есть, даже если кажется, что это не так? – иронично проворчала она, хрипло рассмеявшись. Потом она закашлялась. Кровь шла у нее изо рта.

- Нет, - продолжила она, вытирая пальцами кровь с губ. – Выхода у нас с тобой сейчас нет и не найдется. Я хочу сказать о том, что смерть – это вообще ужасно несправедливая штука, друг мой. Любая смерть, заслуженная, не заслуженная, от старости или болезни, - все равно несправедливо. Такая же несправедлива, как сама жизнь, - девушка закинула голову назад, чтобы рассмотреть лицо парня. 

- Но, самое смешное… - она задумалась и замолчала. – Нет… самое страшное, это то, что я умирала ведь кучу раз. Я знаю, что такое смерть, я встречалась с этой костлявой дрянью лицом к лицу. Я думала что, я знаю, что это такое… Это действительно неприятно! – хмыкнула она. – Но терпимо, как ни странно. Но сегодня, да и пару дней назад… - она запнулась. – Вися в этом чертовом амбаре, я не хотела умирать. Я готовилась к этой смерти уже много лет, - она отвернулась от Йена и уставилась впереди себя задумчивым, даже затуманенным взглядом. – Черт, столько лет я думала, размышляла об этой смерти, я думала, я готова!.. Но я испугалась, - ошарашено прошептала она. – Я впервые действительно испугалась, - она выглядела удивленной, и Томсон почувствовал в ее голосе ужас. – Я не захотела умирать, - продолжила она. – Я не знаю, почему, мне казалось, в этой жизни меня действительно уже ничего не держит. Я не хотела выжить назло этим свихнувшимся подросткам, Ли и прочим… Я не знаю, почему я захотела жить, Йен. Но, когда ты вошел в тот амбар… Когда Фенрир вошел в этот амбар, я посмотрела на него и подумала: «Вот черт!.. Еще слишком рано!».