Страница 18 из 19
- Потому что это оно и есть, пусть и не совсем в этом смысле. Ты правда хочешь находиться в одной комнате с Варварой в обычных джинсах и той вязаной фигне, от которой по какой-то космической причине фанатеешь? – не отрываясь от раскопок в моей косметичке, вопросила Ругалова.
- Это болеро, - буркнула я. – И ты в джинсах.
- Да. В черных и идеально на мне сидящих, - она наклонилась за упавшей на ковер помадой, демонстрируя эту самую идеальную посадку.
- Может, хоть немного подготовишь меня к встрече?
- А я что сейчас делаю? – Ирка уже достала фен и две расчески, указывая мне на табуретку в коридоре.
- Ты меня поняла.
- Я уже сказала все, что можно. Не груби. Будь спокойна. И старайся даже не фантазировать на тему кому и где ты хочешь обеспечить перелом.
- Почему ты так уверена, что я захочу причинить кому-то вред? Я что, настолько неадекватная? – возмутилась я.
- Я захотела убить Варвару и Сашу спустя пять минут после знакомства, - поделилась Ирка. – Я. Абсолютно не вспыльчивое и миролюбивое существо. А если подумать, как легко спровоцировать тебя… ты соберешься укокошить ПрахМир еще до первого тоста.
- ПрахМир? – не поняла я.
- Это сокращения от их фамилий. Варвара Прахова и Александра Миркова.
Чудненько.
- Значит, их фамилии ты мне сказать можешь, а этого Князя нет?
- Они уже сами представились тебе вчера, а он нет, - спокойно ответила Ругалова, глядя в глаза моему отражению. Не дав мне задать следующий вопрос, Ирка включила фен и принялась за создание чего-то приемлемого из того непролазного кустарника, который я звала своими волосами.
- Что сказала маме? – спросила Ирка.
- Что иду к тебе в гости, - нехотя ответила я, на секунду представив, что могла бы провести этот вечер куда комфортнее: на родном диване, в компании пакета воздушных зефирок, чая и за совместным с мамой просмотром ситкома.
Чем ближе подступало время встречи, тем туже завязывался узел в моем животе. Холодный, липкий и трясущийся, как застывший холодец. Мысли о еде совсем не помогали, только приманивали тошноту. И почему я так волнуюсь? Хуже, чем в ночь перед экзаменом. Почти как в коридоре у кабинета стоматолога. Вот же мерзкие ощущения!
- Ты в порядке?
Вопрос стал крохотной каплей масла, упавшей на раскаленную сковородку. Так что совсем неудивительно, что я тут же зашипела:
- Похоже? Ты хоть представляешь, каким идиотским, непонятным и раздражающим все это кажется со стороны?
- Представляю, - тихо ответила Ирка. – Видишь, о чем я говорила? Будь спокойнее и терпеливее. Если он пригласил тебя для того, что я думаю, он все тебе объяснит.
- Бесишь, - буркнула я.
Взглянув друг на друга, мы продержались совсем недолго, прежде чем прыснуть. Ирка расхохоталась, и моя злость свернула свое наступление до более удачного момента. Я просто не могла сердиться, когда она так весело смеялась, издавая все эти странные звуки, как будто одновременно давилась и икала.
- Прости, Агат, я знаю, какого это, и мне, правда, жаль, что все так получается, - осмеявшись, признала Ругалова. – Ты готова, кстати говоря. Пойду, позвоню Леше.
Прихватив табуретку, на которой я сидела, Ирка ушла на кухню, а я вернулась в зал, проверить, вся ли техника выключена. Не хватало еще пожар или замыкание устроить. У мамы был небольшой пунктик касательно розеток, так что я на всякий случай выключила все «пилоты» и вынула шнур зарядки. Слушать лекцию о беспечности и моей неготовности к взрослой жизни совершенно не хотелось.
Не прислушиваясь к щебету Ругаловой, явно увлекшейся разговором со своим бойфрендом и, то и дело, посмеивающейся, я быстро проверила содержимое своей сумки, вынув из нее пенал и тетрадку. Когда мы снова столпились в прихожей, от недавней веселости не осталось и следа.
Неловкость и странное тревожное напряжение, засквозившее между нами сразу же после ее «Леша будет через пять минут, пора выходить» были близки к тотальным. Что-то внутри, интуиция, шестое чувство, мой внутренний ответчик, как это ни назови, подсказывало, что как раньше уже не будет. Сегодняшний вечер перевернет страницу, и мы либо окажемся в новой главе вместе, либо кто-то из нас останется сноской или примечанием для другой.
Мне не нравились эти мысли так, как только может не нравиться правда. Они горчили и покалывали где-то на кончике языка, прокатывались по горлу, а потом скатывались льдинками в живот, множа тревогу.
Оказавшись в темноте подъезда, Ирка чертыхнулась, пока я по привычке закрывала дверь на два поворота ключа.
- У вас опять лампа перегорела, - выдала она очевидное, чтобы как-то всколыхнуть эту загустевшую между нами тишину.
- Скорее всего, снова, - пробормотала я. – Только в выходной меняли. Наверное, пора вызывать электрика.
- Да уж, пора.
Мы перебрасывались ничего не значащими словами, как мячиком, и мне внезапно захотелось остаться на лестничной клетке и не выходить из подъезда. Просто стоять в темноте и обмениваться пустяками, отбивая каждую ответную реплику собственной через сетку непонимания.