Страница 14 из 19
Утро вторника началось с назойливой противной мелодии будильника на телефоне. Зная себя и свою способность уснуть сразу же после его отключения, я заранее оставила мобильный на полке возле телевизора. Так не было ни шанса дотянуться до него, оставаясь на кровати под одеялом.
Холодный пол приветственно поцеловал босые ступни, стряхивая с меня сон, и я быстро пересекла комнату, одним нажатием кнопки затыкая этот музыкальный ад. Похоже, физкультуре сегодня все же быть. А что будет завтра…
Завтра я уже буду знать в лицо всю новую компанию Ирки и, надеюсь, понимать, что происходит. Встреча с Варварой и Александрой задала темп всему нашему совместному учебному дню. Очень короткому дню, потому что, просидев две пары, уткнувшись в телефон, после третьей, Ругалова ушла.
Она не отвечала на мои вопросы, пыталась перевести разговор на что-нибудь, никак не относящееся к интересующей меня теме, а когда поняла, что я не собираюсь идти навстречу, обозвала вцепившимся в ногу бульдогом, помешавшимся на ее личной жизни. Очень лестная оценка беспокойству. Допускаю, что в своем желании докопаться до правды, я была маниакально несдержанной, но подозрение и раздражительность буквально сверлили мне мозги. А Ирка оказалась крепким орешком. Раньше я никогда не замечала, насколько она может быть упрямой.
- О, Боже, неужели кто-то собрался на первую пару, - встретила меня на кухне мама, когда я налила себе стакан воды.
- Первая физкультура семестра, - хмуро сообщила я. – Как такое пропустить.
- Да правда что, - поддакнула Ма, укладывая в пластиковый контейнер свиную отбивную и картофель.
Потрясающий аромат мяса разбудил меня похлеще будильника и холодного пола. Отхлебнув воды, чтобы сглотнуть ее вместе с голодной слюной, я ретировалась в ванную. Миг промедления мог стоить маме обеда, а мне путевки до сумасшедшего дома, потому что все, чего мне сейчас хотелось – выхватить этот соблазнительный кусок мяса и вгрызться в него без всяких там соусов, вилки и ножа.
У шкафа с одеждой я уже собиралась вытащить привычные джинсы и водолазку, но притормозила, вспомнив Варвару. Она-то наверняка собиралась не как бы быстрей что схватить и надеть, а тщательно выбирая и сочетая цвета. Рука дернулась в сторону дверцы, за которой были вешалки с туниками, но издевательский голосок в голове напомнил, что первой парой физкультура, и это не самый лучший день для крутого прикида. Гадство.
В очередной раз убедившись, что первая мысль всегда самая верная, я с тяжелым вздохом вернулась к джинсам и водолазке. Запихнув в пакет кеды, штаны и белую футболку (причуда, на которой настаивал университет), я умудрилась втиснуть его в сумку, отчего она стала похожа на черный дирижабль на ремешке. Впрочем, полпачки печенья, тетрадь на кольцах, кошелек и старый, еще со школьных времен, пенал-карандаш способствовали этому не меньше.
Попрощавшись с мамой до вечера, я скривилась на ее пожелание хорошего учебного дня. По моему, местами скромному, мнению, учебный день не мог быть таким по определению. Приходишь, сидишь в клетке из четырех стен (повезет, если еще у окна), слушаешь то, что через год и не вспомнишь, смотришь на то, что видеть не хочешь, и все ради галочки посещения.
Галочки, которая присоединится к армии предыдущих и станет не последним аргументом в пользу зачета или лучшей оценки на экзамене. Можно быть семи пядей во лбу, посещать лекции через раз, а то и два, ответить все верно на устном или письменном тесте, но… Когда преподаватель сверится с графой твоих посещений и увидит пропуски, он принципиально снизит оценку. За неуважение к его труду. Мало того, что оплачиваешь свою учебу, ты еще и трястись за каждый прогул должен. Какая-то однобокая логика, покосившая у меня два экзамена в прошлом году.
Распаляя саму себя, я притопала в спортивный корпус за пятнадцать минут до начала пары. Сверкнув студенческим перед лицом никогда не расцветающей охранницы, я направилась прямиком в раздевалку. Вонь в ней, как всегда, стояла несусветная. Особенно для моей чувствительности к запахам. Пот, дезодоранты, духи, какая-то кислятина, мокрые половые тряпки и все в спертом воздухе. Терпеть не могу эту протухшую еще лет десять назад комнату.
- Привет, - кивнула мне Ярослава, сидевшая на деревянной скамейке, уткнувшись в свой телефон.
Как и я, она ходила на волейбол, и это было куда лучше, чем гимнастика в старом спортивном корпусе, которую не от великого ума выбрала Ругалова. По мне, так легче большую часть пары играть в мяч, чем разучивать дикие танцы со снарядами. Еще фартовее было бы оказаться в спецгруппе, которую вообще почти ничем не грузят. Правда, чтобы попасть туда, нужно иметь какую-нибудь хроническую болячку, вроде сколиоза, или гастрита.
Угукнув в ответ, я покосилась на двух девчонок с политологии, крайне увлеченных фотографированием собственных ног в кроссовках. Интересно, существует ли пропорция между количеством запощенных фотографий и мозгов? Когда одна из них поставила на пол пластиковый стаканчик с кофе и опустила по бокам от него ноги, чтобы зафоткать, я поняла, что да.
- Во сколько ты встаешь, чтобы быть тут раньше меня? – поинтересовалась я у Ярославы, быстро выпутываясь из свитера.
- В шесть. Я всегда встаю в шесть.
- Даже когда ко второй паре?
- Да. И в выходные. Иногда позволяю себе поваляться до семи.