Страница 9 из 52
* * *
Заперев дверь крохотной квартиры, Антонина сбросила туфли и, босая, побрела в комнату.
Наконец-то она сможет посидеть в тишине: без бесконечных жалоб пациентов и городского шума. Да и сын сейчас у бабушки – каникулы начались. В последнее время Тоня частенько искала покоя. Хотелось присесть, а еще лучше – прилечь. Вот и сейчас едва ноги переставляла от усталости.
«Придется сходить в лабораторию – сдать анализы. Лучше завтра, сразу после пятиминутки. Как же хочется спать!»
Диван оказался занят. На нем развалился Роберт Ласточкин. Он слушал что-то через наушники. Наверное, поэтому и не слышал, как вошла Антонина.
Она не знала, как определить статус этого мужчины. Луговая так и не вышла замуж за отца своего сына Валика. Вначале у Ласточкина не находилось для таких мелочей времени, а влюбленная в увлекшегося рок-музыкой студента-стоматолога Тоня не настаивала. Боялась потерять юношу.
Роберт не стал заниматься практикой. Предпочел колесить с рок-группой по стране. Он соглашался на любые предложения. Отдавая сына в музыкальную школу для общего развития, потомственные стоматологи Ласточкины даже в страшном сне не могли предположить, что Роберт сделает наколки на руках и начнет музицировать вместе с другими лохматыми или лысыми парнями. Да еще примется сочинять композиции.
После рождения сына Ласточкин придумал в его честь несколько новых песен, но так и не женился на его матери. Выражение «Брак убивает любовь» стало не столько оправданием, сколько лозунгом их с Тоней взаимоотношений. С ростом популярности Роберт все реже появлялся в доме и постели Тони. Порой женщина не могла определить, ждет его, как любимого, или как постоянно отсутствующего соседа по квартире. А еще не знала, верен ли он ей.
Тонины родители давно махнули на несостоявшегося зятя рукой, но обожали внука. Чтобы не дразнить их появлением Ласточкина, девушка сняла квартиру. Ей приходилось работать на полторы ставки, чтобы заплатить за нее. На жизнь оставалось мало.
Приезжая, Роберт оставлял ей немалую сумму на расходы. Видимо, дела у него шли неплохо. Однако деньги имеют неприятную способность заканчиваться, а Тоня принципиально не просила денег у любовника. К тому же новые встречи уже не приносили прежней радости.
Впервые «крамольные» мысли закрались в голову Луговой после того, как в терапевтическом отделении появился Павел Маркович. Симпатичный доктор мог стать для нее настоящей находкой.
«Как он там, бедняга?»
Заметив Тоню, Ласточкин снял наушники, но не поднялся. Видимо, ожидал, что женщина сама бросится к нему целоваться, но та устало плюхнулась в кресло. Вяло поинтересовалась:
– Как прошли гастроли?
– Вполне. С тобой все в порядке?
Неужели удивила? Возможно, давно пора периодически игнорировать?
– Работы много. Выбилась из сил.
Роберт сел. Его правый глаз закрыл рыжеватый локон волос.
Ласточкин не относился к писаным красавцам, но что-то в нем нравилось молоденьким девочкам, и до сих пор волновало саму Тоню. Возможно, некая брутальность в манерах и одновременная отрешенность во взгляде?
К тридцати годам он так и остался худым, жилистым. И далеким от быта. Кто обслуживал его группу во время путешествий, Тоня не знала, и не интересовалась. Сомневалась, что Ласточкин ответит, а еще боялась узнать неприятную для себя правду.
Возможно, пора положить всему этому конец? Надоело чувствовать себя любовницей в одном из городов, пусть и родном.
Некоторое время назад Тоня начала мечтать о настоящей семье. И если Роберт не планирует стать ее частью…
– А Валик где?
– У бабушки. Мама взяла отпуск.
– Жаль, что не увижу. Снова уезжаю.
– Счастливого пути, – выдала Антонина, поднялась и отправилась в кухню. Аппетит отсутствовал, но выпить что-нибудь…
– Что не так?
Оказывается, Роберт шел за ней следом.
– Все, как всегда. А что?
Тоня сама себе удивлялась. Наверное, лишь благодаря усталости ей удавалось отвечать настолько спокойно, почти безразлично.
Включив электрочайник, Луговая поставила на стол свою именную чашку. Потянулась за жестяной банкой с чаем. И тут ее развернули и прижали к тумбе. Ласточкин пленил женские руки и хмуро уставился в лицо.
– Я жду.
– Я тоже всегда жду. И что с того?
Прежде она не позволяла себе подобный тон, поэтому не удивилась, когда Роберт озадаченно моргнул. Но спустя мгновение сощурил глаза и сквозь зубы поинтересовался:
– Бунт?
– Понимай, как хочешь?
Однако Тонино тело уже отреагировало на знакомое прикосновение и запах. И Ласточкин это понял, потому что уголок его рта слегка приподнялся. Роберт жестко овладел ее ртом. Сил для отпора не осталось. Да и желания сопротивляться – тоже. Женщина приняла поцелуй и ответила на него. Все, как всегда.