Страница 7 из 52
Лита отставила планшет.
Зачем читать, если ни слова не понимаешь, а перед глазами вместо букв – Пол, то есть, Павел Павлович Маркович?
«Не имеет значения. А ведь не солгал тогда, в Ницце».
Она едва не сбежала, увидев его в кабинете. Счастье, что Павел на нее не смотрел, и у девушки появилось время прийти в себя. К тому же бросить мужчину в таком состоянии Лита не могла. Девушка так и не научилась отмежевываться от страданий людей.
Наблюдать за сильным мужчиной в минуты беспомощности – зрелище еще то. Лита могла только представить, что чувствовал Маркович, не способный сделать даже шаг. А когда упрямец едва не свалился вместе с каталкой…
Девушка до сих пор не знала, откуда у нее взялись силы, позволившие удержать Павла, не грохнуться вместе с ним на пол. Лите и раньше приходилось поднимать пациентов, сажать их в коляски и укладывать на койки. Но были это преимущественно дети. Хотя и они могли весить немало. А тут взрослый, далеко не хрупкий мужчина, весивший немало. Кому знать, как не ей.
Лита вскочила с дивана, сделала несколько кругов по комнате и села на подоконник. Подтянула ноги к груди.
Она не надеялась его увидеть. Встреча в баре и события после нее должны были остаться всего лишь эпизодами – уникальными и неповторимыми. Тихо выскальзывая утром следующего дня из номера Пола, девушка оглянулась, чтобы запомнить мужчину, подарившего ей чудесную ночь. И еще нечто, ставшее для Литы потрясением, и о котором невозможно вспоминать без содрогания. Она и не станет. В случившемся девушка не винила Пола, лишь себя. Слезы выплаканы, клеймо «забыть» поставлено.
Судьба-злодейка умудрилась свести случайных любовников снова. А ведь два года назад вероятность подобного казалась ничтожно малой, почти невероятной. Лите в голову не приходило, что Пол мог оказаться ее соотечественником. А теперь…
Что же теперь делать? Кажется, пока Павел ее не идентифицировал. Да и она старалась не появляться в поле его зрения. Однако, рано или поздно, это произойдет.
Сегодня, разминая мышцы на мужской спине, Лита не могла не вспомнить, как касалась Павла незабываемой ночью, даря себя, словно в первый и последний раз – под стать ему самому. Тогда происходящее сумасшествие она списала на арманьяк, но сегодня оправданий неожиданно возникшим чувствам не нашла. Ее тянуло к этому человеку, даже такому беспомощному.
А если признаться? Спросить по-французски: «Узнаешь, Пол?»
Что он при этом вспомнит, Лита приблизительно представляла, но что подумает о ней? Интересно, кем он вообразил ее себе два года назад? Ведь справку в сумке могут носить не только медработники. Лучше избегать этого мужчину, пока она не узнает о нем больше.
Вдруг захотелось курить. Странно, Лита баловалась этим всего полгода, начав в трудное для нее время. Окончательно придя в себя, тотчас прекратила.
«Откуда такое желание теперь? Нет, лучше уж шоколад».
Девушка соскочила с подоконника. По дороге к двери поймала в зеркале свое отражение. Остановилась.
Она изменилась с тех пор, как Павел видел ее в Ницце. Совсем коротко остригла волосы, избавившись от каштанового цвета прядей. В результате стала шатенкой. Цвет кожи казался светлее, поскольку Лита больше не загорала до бронзы. Да и не красилась так сильно, как в юные годы. Отвыкла. Там, где она жила до возвращения домой, женщины мало пользовались косметикой. Тушь и графитового цвета карандаш для глаз, лишь бы подчеркнуть взгляд, вот и все, что девушка носила в сумочке. Даже помаду использовала редко. Ее слишком выразительные, как на вкус Литы, губы заметны и без подкрашивания. Короткие юбки остались в прошлом. Теперь девушка предпочитала либо спортивный стиль, либо женственные платья.
Может, Маркович не станет к ней присматриваться? Массажист – как лаборант, боец почти невидимого пациентом фронта.
Паша. Именно так к нему обращается Луговая. Невооруженным взглядом видно, что она положила на коллегу глаз. Лита ее не осуждала. Одинокая женщина с ребенком почти всегда находится в поиске подходящего отца и мужа. К тому же Павел – привлекательный мужчина. И по всем признакам уже запал на Антонину Петровну.
«Печаль».
Девушка отвернулась от зеркала и продолжила путь.
«Кажется, в холодильнике есть мороженое. Правда, вместе с шоколадом – это… Эти лишние сантиметры на талии! И без них далеко не худенькая. Не то, что Луговая – прямо тростинка. Ну и пусть!»
В кухне Лита застала бабушку. Та лепила пельмени. Раиса Платоновна не признавала диеты и недолюбливала костлявых дам. Увидев приехавшую из-за границы внучку, женщина высказалась без лишних сантиментов: «Совсем другое дело! Теперь на женщину похожа». Родители Литы работали и жили в небольшом городке недалеко от столицы, но девушке удалось устроиться в городскую больницу. И все – стараниями Раисы Платоновны. Та обожала единственную внучку.
Вот и сейчас сразу отметила, что Лита расстроена.
– Павлуня, что-то случилось?
Бабушка отказывалась именовать девушку Литой или Паулой, и придумала для нее свое прозвище. Даже не разговаривала с зятем несколько месяцев, когда он показал ей свидетельство о рождении внучки. Раиса Платоновна до сих пор называла отца Литы по имени-отчеству, частенько говаривая: «Этот Осип Адамович Гоян с его научной степенью мог бы и сообразить, что «Паула Осиповна» звучит не слишком благозвучно. Но что с него взять, он по жизни – всего лишь кандидат».