Страница 16 из 105
Специально для Эпи подыскали самые маленькие, «мышиные» наручники кандалы, в которых ее и доставили в зал суда.
Здание суда в плане скучности и убогости переплевывало серые застенки Приюта, в котором девочка некогда росла. Единственное, что отличало его – так это грубая торжественность, которая несла столько же радости сколько и похоронная процессия в дождливый осенний день.
Ее ввели в главное помещение и оставили на пяточке, огороженном от остального зала стальными решетками. Тут было кресло, огромное – рассчитанное на внушительного роста уголовника, но не на такую кроху, как Эпи. Над ней тут же вспыхнула яркая лампа, гудящая, как стая болотного гнуса. Это вырвало девочку из общего полумрака.
В зале послышался глухой недовольный ропот. Сейчас его наполняла целая толпа народу. На некоторых даже не хватило места, и они толпились в проходах у заполненных скамей. Казалось, здесь собрался весь город! Эпи заметила и пекаря Луша, и библиотекаршу Тамару, и безымянного глухого дворника, и парочку портовых грузчиков, и местного смотрителя музея на пару с его подругой-экскурсоводом (кажется, ее звали Виолета) и многих других. Все они совершенно разные, что называется разношерстная публика. Единственное что их объединяло – это невероятно суровые выражения их лиц и неприязненные взгляды, что пронизывали подсудимую.
Под градом таких взглядов Эпифаня ощущала себя прокисшим молоком. Она чувствовала их ненависть, но никак не могла понять за что ее ненавидят? Все это время, от момента задержания и до суда внятных ответов ей никто не дал. Да и вообще на ее вопросы отвечали мало, в основном вопросы задавали ей. Кто она? Где она была в установленное время? Чем она занималась в определенном месте? Девочка вскоре устала отвечать на них, но вопросов только прибавлялось.
Еще Эпи успела заметить, то что окружающие ее люди не совсем здоровы. Их руки, лица, шеи, пальцы покрывали слои пластыря и бинтов. Каждый выглядел так, словно попал под трамвай или только что вернулся из боя.
-Тишина! – раздался тяжелый голос судьи Ермака.
Но в зале было и без того не шумно, и тогда Ермак поднялся. Он возвысился над кафедрой, как огромный коршун. Этот человек напоминал крепкий морской узел - крупный, круглый, узловатый, с длинным кривым носом и густыми черными бровями. Ермак был облачен в просторный судебный обряд и весьма неряшливый, растрепанный парик.
-Сегодня мы наконец-таки слушаем дело так называемой Эпифани, отравительнице питьевой воды, пироманки и воровки.
-Протестую! – пропищала Эпифаня, которая считала, что именно так нужно вести себя в суде.
-Тишина! - брызнув слюной, прокричал Ермак.
Тут же Эпи почувствовала на себе сотню гневных взглядов, от чего почувствовала себя голой.
- Но Кэп… - жалобно обратилась она к охранявшему ее знакомому полицейскому.
-Я тебе больше не «Кэп» - сквозь зубы процедил полицейский. Эпи сейчас могла бы поклясться, что глаза блюстителя порядка сверкнули, как стреляющая пушка. И она притихла.
-Господин прокурор! Предоставьте первое свидетельство – тем временем говорил судья.
В зале выросла тонкая точеная фигура, напоминающая изделие искусного кузнеца. Прокурор со змеиным взглядом и с марлевой маской на бледном лице прошла к судейской кафедре и, встав рядом, высоко подняла перед собой большой прозрачный пакет.
- вещественное доказательство номер один! – Голосом металла по стеклу огласила зал прокурор – «Радужный клинок» из неизвестного материала.
В пакете блеснул разноцветными лучами такой знакомый кусок металла, старательно прикрепленный к гладкой деревянной рукояти. Каждый болтик, каждый стяжек кожаного шнурка Эпи делала сама.
-Это мое! – выкрикнула с места Эпи – Я выронила это в подземном… Коллекторе…
За марлевой повязкой не видно, но по глазам прокурора стало понятно, что она самодовольно улыбалась.
-Значит, твое? – сладострастно протянула она. И тут же прокурор обратилась к залу – Господин мэр! Очень важно ваше свидетельствование!
Вместо мэра поднялся раскрасневшийся Алеф без конца протирающий лоб носовым платком.
-Мэру стало еще хуже, Ваша честь! – Скороговоркой обратился он к судье – Я отвечу за него.
-Очень хорошо, Алеф – небрежно отмахнулся Ермак.
Прокурор же повернулась к помощнику мэра, демонстрируя ему улику.
- Да – закивал толстяк – Я видел эту штуковину в руках подсудимой. Около года назад. Она заявилась в приемную мэра с этим «клинком».
- Год назад!? –чуть не задохнулась Эпи, которая не ожидала, что прошло ну прямо столько времени. Но ее слова все дружно проигнорировали.