Это игра

– Я хочу, Олег. – сказала Барбара.

– Я тоже хочу. – Сказала Юнона. – Играть в мафию.

– Да, именно в мафию, – сказала Барбара.

– Так начнем же! – крикнула Бурлескман.

Олег смотрел то на этих ряженных, то на настенное большое зеркало. Неизвестный мастер украсил его металлической зеленой рамой, выделив из железа чешую, голову змеи, мышцы вдоль змеиного хребта, даже раздвоенный язык из узкой щели рта, в которую входил хвост. Глаза тоже были, два камня – красный и черный. Если бы вместо черного был белый, то сразу пошли бы ассоциации о маяке. Олег почувствовал себя не в своей тарелке (его тарелка была только в Маяке), но тревожная эмоция сбилась еще более сильной эмоцией, ведь змей окружал отражение Корешкова, на которое тот просто не мог не смотреть, хоть оно и было ему неприятно.

Олег видел горбуна в мантии – к спине этой одежи был пришит поролон, снаружи видневшийся как горб. На теле Корешкова такая мантия смотрелась потрясающе. Он даже не знал, радоваться или грустить: образ карлика подошел ему просто тютелька в тютельку, хотя никакой он был не карлик, а целых 2 метра 10 сантиметров от пятки до макушки.

Олег продолжал смотреть то на себя, то на Юнону/Мусю/Барбару. Те молчали. Как золотые рыбки. Да, именно как эти рыбки, а не какие-то другие. Может, у Олега возникла ассоциация с золотой рыбкой из-за её вычурности, гламурности, лоска как у этих троих. А может, он просто заметил аквариум с золотой рыбкой. Она была единственным обитателем круглого аквариума, там не было даже типичного для подобных вещей замка или каких-то водорослей. Олег вдруг почувствовал себя на месте рыбки, одиноким в тесном мутном аквариуме, без ничего. Задрожал.

Что бы снять напрягающую ассоциацию, Олег осмотрел помещение. Наконец-то выпала такая возможность.

Корешков стал дрожать ещё сильнее, когда Муся достала из белого комода с золочеными ручками ящиков черную повязку. Олега бил кондрат, когда Бурлескман завязывала ему глаза.

– Холодно, Олег? – спросил Барбара, когда повязка уже прочно сидела на глазах Корешкова.

– Одиноко. И темно. Давайте про мафию лучше. – Олег чувствовал, что краснеет, и надеялся, что эти три платьеносца все же переведут тему. Перевели.

– С радостью. Итак, правила игры в мафию. Ты когда-нибудь убивал людей?

– Нет, – Олег произнес это со спазмом в горле, почти проглотил слово, и поэтому пришлось повторить. – Нет…

– И не надо. Убивать будем мы. И не только. Такая игра. Пошли, Олег.

Его взяли под руки и отвели куда-то прочь. Каблуки травести били по паркету, потом зацокали по плитке, поворот налево, за ним – лестница вверх, коридор и снова поворот налево и опять лестница после долгого прохода через коридор, только уже вниз. Потом каблуки снова звенели о плитку, и звон раздавался эхом от белых стен, Олегу казалось, что они белые. После стометрового коридора они повернули снова на лево, потом вышли на ведущую вверх лестницу, а за ней – коридор и поворот на лево (в который уже раз), а там снова лестница вниз. А потом снова паркет. Олег уже научился определять покрытие пола по звуку от каблуков.

Там, на паркете, с него сняли повязку. Половина комнаты была освещена свечами, половина – скрывалась в синеватой темноте. В ней кто-то находился, но различались только тени сидящих людей.

На освещенной половине глаз ловил куда больше информации. Там тоже висело зеркало. Неизвестный мастер украсил его металлической зеленой рамой, выделив из железа чешую, голову змеи, мышцы вдоль змеиного хребта, даже раздвоенный язык из узкой щели рта, в которого входил хвост. Только на голове змеи не было глаз-камней. Вместо них были две параллельные впадины в металле.

У противоположной стены на столике плавала в круглом аквариуме золотая рыбка. Она была единственным обитателем круглого аквариума, там не было даже типичного для подобных вещей замка или каких-то водорослей. Олег вдруг почувствовал себя на месте рыбки, одиноким в тесном мутном аквариуме, без ничего. Задрожал.

А еще в комнате был красный диванчик с бардовыми проплешинами и дырками с желтым поролоном, который был похож на ядовитый сыр. На сыр был похож и сам диван, на красный сыр с желтыми дырками, похожими на ядовитый сыр и бардовой плесенью. Сыр, похожий на сыр, похожий на сыр.

.

.

.

Олега начало терзать смутное сомнение.

Муся, тем временем, пошла к бело-золотому комоду. Она положила туда повязку, и достала два камня, черный и красный. Юнона и Барбара уже растворились в темноте. Глаза Олега к ней привыкали, и он понял, что коллеги Муси пополнили ряды сидящих за столом джентльменов. То, что это были мужчины, Олег не сомневался – шляпы, галстуки и все такое.

Бурлескман вернулась к Олегу. Снова от того же самого шкафа к тому же самому Корешкову и снова то, что она достала из того же самого шкафа она же, Муся, напялила на глаза Олегу же.

– Так, посмотрим, насколько сильны мышцы твоих век. – Протянула Муся. Она приставила два «змеиных» глаза к глазам Олега. – Не больно? Не давит? Зажми эти камни, как пенсне.