Страница 254 из 306
Один из лае вышагнул вперед. Свистнул шест, чуть скребнув по светлой плитке над головой присевшего гибрида.
Можно было перехватить шест, скользнуть под чужим крылом и прорваться к двери. Рис быстрый, он бы успел...
Он бы успел.
– Ты можешь регенерировать... Я могу тебя донести. Я гибрид, я сильный...
И сердце, бешено стучащее сердце замедляет свой ритм. Останавливается.
Кровь больше не светится.
Малкольм, не мигая, насмешливо смотрел на гибрида, и Рис понял, что прорваться не успеет.
«Ты на данный момент абсолютно бесполезен»
«Если бы на Мегу Заафир отправился бы с кем-то, то тебя бы вообще не было!»
Рис пригнулся еще ниже, пропуская второй удар шеста над своей головой.
– Ты виноват во всем. – Холодно сообщил Ирин. – Это из-за тебя мой брат остался на той дурацкой планете и позволил себя убить. И зерно ты отобрал силой! Это по твоей вине я лишился крыльев! Что, решил, что раз тебя пригрел наш серокрылый киррэн, то сможешь прижиться у нас? Ты всего лишь химера!
Гибрид вскинул голову, рассматривая лицо крылатого. Тот говорил, но звуки скрадывались, словно Ирин лишился голоса, но не понял этого.
Младший брат Зафа говорил правду.
А Рис понял, что не может пошевелиться.
Третий удар крылатого попал в плечо.
«Ты виноват во всем»
«Можно подумать, что Заафир хоть что-то из наших секретов тебе растрепал! Ты же абсолютно бесполезный робот... Ах, простите, гибрид.»
«Если бы на Мегу Заафир отправился бы с кем-то, то тебя бы вообще не было!»
Рис виноват. Он бесполезен.
Четвертый удар. Пятый.
Щелкнул, раскрываясь, еще один шест. Ирин выступил вперед, сжимая его в поврежденной руке. На светлом рукаве темнело пятно крови. Рис не мог шевелиться, рассматривая белое лицо бескрылого лае.
«Ты виноват»
Лучше бы его отформатировали. Скопировали блоки памяти на внешний носитель, а потом загрузили новую версию ИИ. Рис бы подстроился, и все.
Подскочив сбоку, крылатые, чьих имен гибрид так и не узнал, ухватили Риса за руки.
Заф будет недоволен, что гибрид даже случайно сделает больно кому-то из лае.
«Вот если бы он Илья дал разрешение на твое усыновление, я бы еще мог это понять, а так... Ты же для него всего лишь забавная кукла, пока Заф своих детей не заведет.»
Забавная кукла.
Бесполезная.
Робот.
Боль в груди усилилась.
Рис так больше не может.
Больно.
Удар пришелся по голове. И в груди, как раз под сердцем, пробудилось солнце.
«Крошечная атомная станция»
Оно шевельнулось, скидывая теплоту слов Зафа.
Тут некому было его останавливать.
В отдельном окошке высветилось новое повреждение.
Еще один удар.
Больно!
«Ошибка»
«Вероятное повреждение ядра. Принятие мер»
Нужно было закрыть голову руками, чтобы защитить ядро и ИИ. Но Риса держали за руки.
Ирин снова опустил шест. И опять. И еще раз.
Рабочие окна мигнули.
И зависли.
«Повреждение ядра»
«Повреждение контактов между долями ядра»
«Действие ИИ приостановлено»
«Требуется тщательный осмотр в ближайшем центре IMT»
«Остановка всех действующих программ»
Больно.
Солнце двигалось под кожей, нагреваясь. Раскручивалось, готовое сжечь все вокруг.
«Необходима перезагрузка»
Малкольм, стоящий позади Ирина, дернул головой. Судорожно потер ладонями виски.
Рису очень-очень больно! Он не хочет, чтобы ему снова делали больно!
Мир исчез, чтобы восстановиться через полторы секунды.
«Повреждение ядра»
«Требуется повторная перезагрузка»
И каждый удар заставлял солнце под кожей вспыхивать ярче.
А рядом не было Зафа, которого солнце будет слушаться. За чьим голосом оно потянется и уснет.
Больно...
Рис просто хочет дождаться Зафа! И чтобы ему не делали больно!
«Требуется повторная перезагрузка»
– Ирин, остановись! Ты же его убьешь! – Малкольм тряс головой, привалившись крылом к стене и ухватившись руками за висящую на крючке ветровку. – Ему больно!
Младший брат Заафира, недовольно обернувшись на рыжего, вскинул еще раз шест. По серебристому металлу побежала вязь электрических разрядов.
И Ирин снова ударил.
«Требуется повторная перезагрузка»
Все рабочие окна исчезли, и Рис, оглохнув и ослепнув, еще секунду видел Ирина. От него к крылатым тянулось что-то прозрачное и тонкое, похожее на паутину. Такой же паутиной был облеплен Малкольм, но в груди у него бился пурпур и золото, прожигая насквозь нити. Золото перекидывалось на паутину, и незримо бежало куда-то во все стороны, но не хаотично, а как-то...
Солнце в груди окончательно пробудилось.
Дверь, закрытая на защелку, захрустела, срываемая с петель. Не звук, но что-то громкое и страшное прокатилось по комнате, многократно усиливаясь эхом. В лицо ударил поток ветра, и Ирин, занесший руку с шестом, дернулся, врезаясь боком в стену.