Под Крылом

 – Ну, раз никто не придет, то может вы меня тогда отпустите? – Попытался выкрутиться Маничка.

 – Нет. – Качнул головой лилим с винтовкой.

 Вырваться из железной хватки собственных кукол было невозможно.

 Крылатый подросток забрался с ногами на свой стул и распахнул крылышки. Они были небольшими и аккуратными, только несколько перышек чуть топорщились.

 – А что вы тогда намерены делать? – С насмешкой спросил Мансур. – Убить меня хотите?

 Лилимы не были способны на убийство. Глупые и наивные, они больше были похожи на вечных детей, чем на хладнокровных убийц. А если кто-то из перьевых комков будет присутствовать при чужой смерти – ему же хуже.

 Инкубаторы не способны изменить своей природе.

 Мелкие крылатые переглянулись.

 – Кажется, он думает, что мы приманка.

 – Что мы отвлекающий маневр.

 – Нехорошо. – Лилимы говорили друг за другом, дополняя чужие слова. Словно озвучивали общие мысли.

 – Плохо.

 – Он решил, что сейчас ворвутся лае.

 – И что они будут нас защищать.

 – Именно.

 – Жаль.

 – Жаль. – Качнул головой Гавриил, и повернулся к Маничке. – Извините пожалуйста, что мы испортили вам такой хороший день. Но мы тут одни, и никто из лае не знает, что мы тут. Но вы не переживайте – мы самые настоящие оперативники.

 Охотник, не выдержав, заржал. Лилимы-оперативники! Вот эти мелкие недорослики, в которых по девяносто восемь сантиметров роста?! Его знакомые лопнут со смеха, когда услышат эту новость! Клоуны – и оперативники!

 Мелкие терпеливо таращились на человека, ожидая, пока смех иссякнет.

 – Да, он думает, что это смешно.

 – Очень смешно.

 Подойдя к мойке, кудрявый лилим задумчиво открыл несколько ящиков, изучая их содержимое. Второй пернатый вздохнул, продолжая сосредоточенно рассматривать лицо Манички.

 – Вам никогда не приходило в голову, что мы невосприимчивы к алкоголю? – Доверчиво поинтересовался Гавриил. – И к снотворному тоже. И все препараты, которые и вы, и другие охотники используете, чтобы разрушить связь – не действуют... Вы же знаете, что мы любим притворяться.

 – И почему же тогда вы притворялись?

 Снотворное всегда действовало! Мансур переловил больше двух десятков лилимов!

 Лилим пожал крылышками.

 – Нам нравится играть. А тут это получилось выгодно. Понимаете, если кто-то узнает, что нас нельзя усыпить порошком или газом, то начнет искать другие способы. И, возможно, найдет настоящий. А мы этого не хотим.

 Он говорил спокойно и негромко, одной рукой ощипывая сероватый пушок с маленьких крылышек и сбрасывая на пол. Без него лилименок не казался больше подростком.

 – Но не переживайте. Вы никому об этом на расскажете. – Пообещал Гавриил, и подцепив последнюю конфету в коробке, забросил в рот. – Мансур Тогг, вы обвиняетесь в убийстве лае, сотрудничестве с Орденом Белых Плащей, охоте на разумных крылатых с целью наживы и...

 – Докажите! – Выплюнул охотник, не ожидавший, что комки перьев узнают одно из его основных имен. Он хорошо контролировал собственные мысли, и был уверен – Гавриил не мог прочитать его воспоминания через то рукопожатие.

 – Мы это видели. – Равнодушно отозвался второй пернатый. – Вы выстрелили в безоружного, выпустив весь заряд ему в спину... Нам это не понравилось.

 Вытащив один из ящиков со столовыми приборами, кудрявый лилим засунул в образовавшийся проем худую ручку и почти сразу же вытащил плоскую продолговатую коробочку. Она сразу же перекочевала в руки Гавриилу.

 Лилим любопытно снял крышку и счастливо улыбнулся, рассматривая ровный ряд крошечных ампул и шприц в вакуумной упаковке.

 – Заафиру это тоже не понравилось.

 – Он очень... расстроился. – Поддакнул Гавриил, вытаскивая ампулку. – А еще расстроился наш господин начальник.

 – Наш любимый начальник.

 – А мы не любим, когда кто-то расстраивает нашего Илью.

 – Пусть ваш облезлый Илья пишет претензию! – Фыркнул Мансур. – Вместе с дохлым Зафиком! Я лет через сто, так и быть, их рассмотрю! А теперь отпустите меня!

 Маленькие пернатые снова переглянулись.

 – Наш Илья не облезлый.

 – И претензию предъявляем вам мы.

 Посмотрев на ампулу на просвет, Гавриил легко отломил у нее верхнюю часть. Понюхал.

 И отправил в рот все вместе.

 Захрустело на зубах стекло.

 Мансуру резко расхотелось смеяться. Он слышал что-то о одном лилиме, выродке, который разгрыз металлические прутья клетки, в которой его перевозили. Правда, того пернатого пристрелили сами охотники.

 Но в ампуле содержался препарат для полного нарушения связи у всех комков перьев. Черт с ним, со стеклом, но этот инкубатор в перьях должен был уже кататься по полу и скулить от невозможности услышать других!

 – Да, они меня убили. А еще, - маленький крылатый доверчиво наклонился к мужчине и широко улыбнулся, как ребенок, получивший конфету. Во рту у него не было никаких ранок от съеденного стекла. – открою секрет. Не волнуйтесь, вы никому не сможете его выдать...

 Кудрявый лилимчик, поправив ремешок снайперки на плече, подошел ближе и положил на стол найденные в ящиках ножи.

 – Знаете, пытка – это когда устраивают допрос с пристрастием с целью получения информации. Чем быстрее она будет добыта, тем меньше повреждений получит жертва. – Голос принадлежал не ему. Словно Гавриил цитировал кого-то дословно. – Следовательно, чем быстрее прилетит тот поганый крылатый, тем более здоровым будешь ты.