Страница 7 из 39
Шевелиться? Зачем? Мир Эрики в одночасье рухнул. Нывшее, как будто бы избитое тело просило только одного – смерти, забытья. Сейчас, сию же минуту. Может быть так чувствует себя жертва, у которой отняли все, не оставив сил даже на месть. Однако что-то не давало девушке вновь провалиться в столь желанное безвременье. Голос. Тот самый, что когда-то – в прошлой жизни? – шептал ей что-то о необходимости потерпеть.
Голос-батарейка, порождающая живой огонь ненависти. Ток, горячий, сжигающий нервы ток прошел по жилам, моментально сократились мышцы, выбросив Эрику из постели – Эрику, готовую убивать. Убивать без жалости, но с наслаждением. Наверное, именно эти чувства испытывал впавший в состояние берсерка, древний викинг, имя которого Эрика носила. Дагомир едва (он весьма этому удивился) успел ухватить ее и отвести руки, целившиеся вцепиться ему в глаза.
Спустя две минуты вновь обездвиженная, но все понимающая, видящая и слышащая Эрика лишь взглядом следовала за Дагомиром, прохаживающимся по комнате. Ее душила нечеловеческая, испепеляющая злоба и густое вязкое унижение. Хотелось одновременно провалиться сквозь землю и медленно, мучительно-медленно убивать эту тварь, посмевшую похитить и изнасиловать ее. На секунду Эрика сама удивилась тому, что все эти чувства, захлестывающие ее, служат как бы фоном чистому и холодному разуму, безэмоционально наблюдавшему за происходящим. Без комментариев – так, как будто все это не имеет никакого значения.
Дагомир, ослепительно-бледный, время от времени поглядывающий на сидящую в кресле Эрику с легкой неприязнью и какой-то плохо скрытой брезгливостью, тем временем продолжал говорить каким-то ледяным голосом:
- …Остальное я расскажу позже. Самое главное, что ты должна знать, это то, что ты также как и я принадлежишь к людям Синего Пламени и должна присоединиться к Ордену. Как вышло, что эксперимент дал именно такой результат – неизвестно. Но твое рождение стоило жизни младенцу другого мира – гораздо более перспективному младенцу. Мы бы предпочли, чтобы на его месте была ты. Но получилось то, что получилось. Теперь о происшедшем. Я изучал людей и с удивлением обнаружил, что вы приспособили то, что называете сексом для получения удовольствия. Это омерзительно, неразумно и нецелесообразно. Вы имеете мощнейшие источники силы, энергии, молодости, различных талантов и возможностей, но используете их так бездарно. Ваш род порочен и омерзителен. Девушка, если ты думаешь, что произошедшее было насилием – ты ошибаешься. И я точно так же, как и ты не получил ни малейшего удовольствия от процесса совокупления с тобой. Честно говоря, я предпочел бы, чтобы этого не повторилось, но это решение буду принимать не я. В любом случае, тебе достаточно знать, что ни наше общение (он брезгливо дернул уголком безупречно-правильного рта), ни … дальнейшие события не стали бы возможными без нашего с тобой совокупления.
Дагомир закончил свою речь с явным облегчением, а через секунду Эрика неожиданно получила возможность двигаться. Она не преминула ею воспользоваться, кинувшись на Дагомира и норовя вцепиться зубами ему в горло. Даго легко, с каким-то отвращением отшвырнул девушку от себя и прошипел:
- Девушка, не вынуждай меня сажать тебя на цепь, как животное.
tискры в туманной белизне, запах фиалок, густо-фиолетовое облако, служившее ей ложем, проступили сквозь темноту забвения – как будто бы одновременно приблизились. От края этого ложа то и дело отрывались и уплывали вверх струйки невесомого дымчатого вещества, из которого состояло это теплое, упругое облако. В такую красоту было невозможно поверить. Эрика и не пыталась. Просто наблюдала из-за полузакрытых век за этими нежно уплывающими вверх столбиками фиолетового дыма – отстраненно, не участвуя, но чувствуя. Ощущая теплую, мягкоупругую поверхность, на которой лежала, вдыхая тонкий, глубокий и прохладный аромат лаванды, следя за полетом сверкающих голубых точек в белесом тумане.
Кто-то похлопал девушку по щеке и позвал по имени. Голос доносился так, как будто бы Эрику и говорящего разделяла ватная стена. Искры в белизне начали стремительно таять, а сама эта теплая, уютная белизна рассеиваться подобно туману, на который она была столь похожа. Это было неприятное чувство – чувство, подобное тому, которое испытываешь когда яростное пиликанье будильника тащит тебя из теплого ложа туда, где собачий холод, бесконечные заботы и пустые, стеклянные глаза прохожих, глядящие в мир.
Эрика полностью открыла глаза и увидела странное место. Сказать, что оно было нереальным – ничего не сказать. Но от воспоминаний о том, как она в это место попала, осталось только легкое послевкусие. Как после дурного сна, когда сам сон ты уже не помнишь, но еще чувствуешь исчезающее тонкий налет эмоций, которые сновидение породило. Сон, благодаря которому Эрика оказалась в этом месте, был страшен. В нем происходило что-то грубое, жестокое, невыносимое. Но девушке не дали ухватиться за эти эмоции и вытянуть ими содержимое своего «страшного сна». Сильная мужская рука протянулась в руке девушки и помогла ей встать на упругий мягкий пол.
Позже выяснилось, что память девушки относительно того, как она появилась в Башне, почти чиста, как Tabula rasa с едва-едва различимыми штрихами-ощущениями того, что было написано на ней ранее. В ней не осталось каких-либо образов из прошлого, и самым первым четким воспоминанием в жизни Эрики стало пробуждение на мягком ложе, с которого она только что поднялась.
Сильная рука, помогшая девушке встать, принадлежала высокому белокожему юноше с непроницаемым лицом и синими льдистыми глазами. Эрика с тревогой взглянула на него, попытавшись поймать взгляд этих глаз. Но это ничего не дало: взгляд ускользал, как кусочек льда из теплых пальцев. Парень просто ждал, когда девушка будет готова следовать за ним. Затем он пошел вперед, мягким жестом пригласив ее с собой. Бесшумный, упругий шаг в туман, второй, третий.… Оказалось все же, что комната имеет границы, стены и двери. А туман… Он, как наваждение, почти исчез – незаметно и неслышно. На проступившей сквозь его остатки стене комнаты (самой обычной стене) появился открытый дверной проем, который равнодушно пропустил в себя Дагомира, а следом за ним и Эрику.