Страница 28 из 39
Нырнув в салон, он извлек из него охапку сиреневых орхидей.
- Мадемуазель, не могу передать, какая часть для меня… - дурашливо начал он.
- Олежка, - Эрика уже смеялась в голос, - ты чудо! Давай сюда.
Она взяла цветы и сев в автомобиль, бережно уложила их на колени.
- Господи, какие красивые! Олег, спасибо, - Рика дотянулась до его щеки и аккуратно коснулась ее губами?
- И все? Мадмуазель, вы скупердяйка!
- А вы, сэр, вымогатель, - парировала девушка.
- Виноват. Позвольте искупить, загладить и все такое. Рика, поехали поедим? Заодно поболтаем. Я, конечно, понимаю, что вы тут не особо убивались по отсутствующему мне, но я-то скучал.
tдожидаясь ответа, Олег повернул ключ в замке зажигания.
Олег и Эрика
В таких ресторанчиках не бывает висящих на стене телевизоров, а большинство крошечных квадратных столиков с уютной лампой под бежевым абажуром рассчитано только на двоих. Здесь всегда звучит негромкая спокойная музыка без слов. В таких заведениях непременно существует два комплекта роскошно оформленных меню: одно для мужчин – с ценами, другое для дам – без цен. Здесь все имеет приглушенный и дорогой блеск, пахнет ароматным кофе, а официанты беззвучно скользят где-то на самой грани восприятия. Во всяком случае, тот, что подошел сейчас к столику, за которым устроились Эрика и Олег, позволил себя заметить только в тот момент, когда положил перед девушкой и парнем по экземпляру меню, а затем освободил от упаковки и поставил роскошный букет гостьи в вазу.
- Ну, рассказывай, - сделав заказ, потребовал Олег.
- Да нечего рассказывать. Видишь, у нас тут совсем уже осень наступила. Олеж, ты рассказывай. Питер же великолепный город. Я всего раз в нем была, но мы тогда обошли пешком весь Невский. Были в Исакиевском Соборе. Слушай, какая там красотища! Потом в Эрмитаже. Я даже просила у мамы, чтобы мы здесь остались жить. Меня тогда так впечатлила выставленная в одном из залов карета! Я решила почему-то, что если буду жить во дворце, то обязательно превращусь в принцессу и буду ездить только на такой карете, запряженной четверкой лошадей – белых. Но другого подходящего дворца кроме Эрмитажа я не знала. А в Кунсткамере тогда испугалась так, что мне пару дней снились кошмары. А Петропавловская крепость… Олег, ты там был?
Олег улыбался, видя, как розовый румянец вдохновения заливает анемично-бледные щечки Эрики, как начинают блестеть ее глаза – может от приятных воспоминаний, а, может, от вина и, как он надеялся, его общества. Во всяком случае, она была искренне ему рада, и с его стороны было глупо упустить такую возможность.
- Рика, я был в Питере по делам – своим и родительским. Папа выходит на пенсию, а в Питере него есть недвижимость. Ну а у меня там заказчик. Но мы с тобой, если хочешь, можем съездить туда просто так, посмотреть Питер, освежить твои детские воспоминания. Можем даже пожить там пару месяцев, а на Новый Год поехать в гости к Деду Морозу – в Финляндию. Хочешь? Тем более, как я говорил, у нашей семьи там роскошная квартира. Рика, соглашайся!
- Мы будем жить вдвоем? В твоей квартире? – Эрика задумалась. Сейчас, после двух бокалов вина, все казалось возможным. Особенно, если оно поможет ей забыть Даго и Башню, синие глаза Дуче и черные буравчики кхолки, фиалковый аромат, смешанный с запахом пота – мужского и женского. И ненависть к этим безжалостным и сильным рукам – рукам синеглазого…
«Я люблю его», - внезапной мыслью сознание девушки было как будто взрезано, как разрезают ткань острые ножницы. А сквозь дыру в полупрозрачной ткани объяснений, которыми она себя успокаивала, все то, что происходило с ней в последнее время, стало вдруг таким реальным, понятным и настоящим.
- Я могу подавать горячее? – официант возник ниоткуда, получил от Олега утвердительный кивок, наполнил бокалы и вновь исчез.
- Рика, все в порядке? Да, конечно, мы будем жить вместе, если не возражаешь. Ты ведь не возражаешь? – Олег улыбнулся и взял девушку за руку.
- Н-н-нет… Олег, мы с детства дружим. Я помню, как ты защищал меня от Костика, запихивал за шиворот снежки и обзывал дурой, когда я тебе призналась, что влюблена в Егора. Кстати, ты тогда был абсолютно прав. Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы не ты. Я привыкла к тому, что ты – как старший брат, взрослый мудрый друг, всегда на моей стороне, на страже моих интересов… Ты же всегда был каким-то... не знаю, – она замялась и продолжила, – взрослым, что ли. Да, именно. Даже в десять лет ты уже казался взрослым мужчиной. Мне тогда все понятно было – ты друг, старший брат. Но вот сейчас я совсем не понимаю – мы друг другу кто? Мы друзья или Алиса права, намекая на то, что мне бы стоило разглядеть в тебе мужчину? – Эрика испытующе с легкой полуулыбкой взглянула на спутника.
- Ах, ну если сама Алиса! - Олег рассмеялся и впервые напомнил Эрике о том, о чем она предпочла бы не вспоминать, - Рика, я хочу быть честным с тобой. Ты помнишь, как мы целовались? Я тогда четко понял, что хочу, чтобы мы встречались. Хочу с тобой спать и… кто знает. Рика, детство кончилось. Я больше не буду твоим нетребовательным рыцарем, и даже другом не смогу оставаться после того, как ты кого-то найдешь. Я просто не желаю оказаться в шкуре отвергнутого и безответно влюбленного, готового на все лишь бы хоть иногда лицезреть свою обожаемую возлюбленную, - незаметно для себя он перешел на высокопарный тон. Начитанность и хорошее образование всегда давали ему преимущества там, где требовалось как можно точнее выразить свою мысль и эмоции к ней прилагающиеся.
Эрика впервые видела такого Олега – жестко и требовательно выражающего свою позицию, свои желания. До сих пор он был жесток только с ее обидчиками, а с ней – никогда. Ну, за исключением того случая со снежками. Наверное, он и сам ощутил, что перегнул палку и, попытавшись смягчить впечатление, улыбнулся и отсалютовал девушке бокалом с безалкогольным вином.