Страница 30 из 72
Звон, как от разбившегося стекла, нагло влез в мой сон. Я посопротивлялась немного и приоткрыла один глаз. В комнате темно, за окном ночь. Но ведь не померещилось? Или это такой сон со звуковыми спецэффектами? Пошарив рукой по тумбочке, нащупала свой телефон и включила экран. На часах без четверти пять. Жуть. В голове спросонья полный кавардак. Но если звон приснился, то непрекращающееся шуршание – явно нет. Пришлось выползти из-под одеяла и выйти посмотреть, кто же хозяйничает в доме без моего ведома.
На кухне ожидала чудесная картина: полуголый и босоногий парень заметающий осколки стекла. Я аж залюбовалась. Но Алекс выпрямился и предоставил на обозрение свою спину: на ребрах красовались три шрама в форме параллельных полос, словно ему гризли спинку почесал, а на правом предплечье – один широкий и прерывистый, видимо, от рваной и глубокой раны. Если обладаешь взрывоопасным характером, без потасовок в жизни не обойдется, но чтобы настолько ужасно – мне и в голову не приходило. Сонное состояние улетучилось в миг.
Алекс обернулся и на этот раз не выглядел самоуверенно, очень уж было похоже на смущение.
- Доброе утро. Что-то рано ты начал все бить.
- Привет. Задел. Вот убираю следы побоища с посудой.
Никто не рассказывал о шрамах на теле Алекса, и я решила о них не расспрашивать. Мало ли как он отреагирует.
- Ладно. Все равно надо собираться. А во сколько ты пришел?
Алекс замер, не ответив, и слегка нахмурился. А я мысленно выругалась. Соображать надо быстрее. Он остался на ночь - должна была догадаться по внешнему виду.
- Или не уходил? – я улыбнулась, стараясь сгладить неудобную ситуацию.
- А это проблема?
- Нет. Но ты так яростно защищаешь ваши правила. Вот и удивилась.
- Я уснул.
- Ну с кем не бывает. Кушать будем или пойдем голодные?
Через полчаса после совместного завтрака мы покинули резервацию и пошли узкими тропами сквозь лесную чащу. Изредка попадались поляны, залитые ярким солнечным светом, но в основном весь путь шли под тенью густых крон. Ветер, бушующий всю ночь, к утру стих и баловал легкими дуновениями на открытых участках. В основном мы молчали или говорили о повседневных вещах: работа, друзья, развлечения. К наступлению ночи температура резко упала, я вся продрогла и из-за кромешной тьмы не видела дальше нескольких сантиметров, идти стало сложнее.
- Алекс, сколько нам осталось?
- Устала?
- Замерзла. Ног не чувствую. Все болит.
- Придется останавливаться на ночлег. Не подготовлена ты для длинных переходов.
- Останавливаться? Где?
- Через минут двадцать подойдем к дому, там переночуем.
- А чей он?
- Наш.
Многообещающий ответ. Чей наш? Воренов? Или всего племени? Иногда этот индеец разговорчивостью не отличался. Наверное, его надо чем-нибудь разозлить, тогда и подробности появятся. Но вскоре и вправду вышли к одноэтажному дому из деревянного сруба, с навесом перед входом, тремя широкими ступенями и крыльцом, окружающим половину строения. На конусообразной крыше возвышалась широкая труба печного отопления, окна закрыты металлическими ставнями. Дом в свете луны выглядел таинственно, но как-то уж слишком знакомо. А внутри сохранилось тепло и витал слабый аромат тушеного мяса и горелого дерева.
Алекс зажег две свечи, протянул одну мне и пошел в комнату, а я устало поплелась за ним. Не осталось сил даже разуться, а насчет осмотра жилья можно и вовсе не говорить. Все завтра. И вот он мой долгожданный берег в форме огромной кровати, накрытой двумя шерстяными пледами. Дайте до него добраться и оставьте в покое хотя бы на пару минут. Хочу ощутить под щекой мягкость ткани и забыть о вертикали.
- Аврора, не спи, – я почувствовала, как меня легонько тормошат за плечо, - Снимай обувь. Надо посмотреть твои ноги.
Я отмахнулась от назойливого голоса, но он не унимался. Пришлось открыть глаза, а ведь находилась уже на пороге в мир сладких снов, где никто тебя не заставляет подыматься, снимать обувь и …: «Что это?!» - я ошарашено уставилась на свои ноги, погруженные по щиколотку в таз с кипятком; Алекс не только нагло прервал мой сон, но и умудрился ошпарить: «Мама дорогая – это жутко больно!» На самом деле вода была едва нагретой, просто кроме усталости я еще и конечности отморозила. А пока тело отогревалось, я вспомнила и русскую речь, и не совсем культурную ее часть.
- Красиво выражаешься, русская.
- Да пошел ты…- и череда эпитетов.
Прилив адреналина иссяк слишком быстро, и новая волна усталости вырубила меня в прямом и переносном смысле. Не помню, как сняла с себя куртку и свитер, как залезла под плед, но один момент помню отчетливо: улыбка на его губах, тревожный взгляд и тепло мужских рук, растирающих мои покрасневшие ступни. Как же это приятно, а с утра еще и немножко неловко. Чуть-чуть.
Новый день ворвался в дом ярким светом через незашторенное и припылившееся окно. Я зажмурилась от «солнечного зайчика», скользнувшего по лицу, и, приоткрыв один глаз, улыбнулась пустой комнате. Потянулась и вспомнила момент с упоительно нежным массажем ножек. Ну вот о чем я думаю? Алекс спасал меня от угрозы слечь с температурой, а я лежу и мечтаю не пойми о чем.
Прозвучал скрип, и я перевернулась на бок, а мой «принц из грез» наблюдал за картиной пробуждения, стоя в дверном проеме и держа в руке чашку с ароматным и пахучим напитком. Подложив под щеку согнутую руку, я улыбнулась. Ну не удержалась. Прекрасное утро всегда должно начинаться с чашечки кофе в постель. На кофе, правда, рассчитывать не стоит, но сойдет и любая другая бурда. Важно же - как, а не что.