Страница 6 из 94
Напарник залился хрипловатым смехом, не обращая внимания на молчание Виктора. В долгой дороге утомляет однообразие, глаза устают, закрываются сами и заснуть, куда как просто! Вот и установили они правило - говорить без остановки, травить анекдоты, читать стихи, пересказывать книги, чтобы слышать, что не спит напарник. Виктор откликнулся каким-то междометием, дав знак, слышу, дескать, и снова ушел в воспоминанния.
Еще в школьные годы, когда географ водил их в походы по родному краю, Виктор обратил внимание на привычку аборигенных жителей, шорцев, алтайцев, хакасов и других, часами неподвижно сидеть на скальной вершине какой-либо горы, молча всматриваясь в ведомую только им точку на горизонте. Пояснения учителя с непонятным словом "медитация" - вызвали почтительное уважение.
Он решил овладеть тайным умением аборигенов. Уединившись, выбирал на вершинах укромные места. Прислонившись к теплому камню, смотрел на далекий горизонт, на чернохвойную тайгу у подножий, на белки, и приобщался к вечности. Прозрачная чистота горного воздуха, чуть скрашивая суровые складки далеких гор, напрочь смывала сиюминутность. Неслышно и незаметно просачивалась в него чистота, с тишиной и неподвижностью впитывалась в незамутненную подростковую душу, закрепляя робость и восхищение величественностью этого древнего, нерушимого, и, однако же, современного ему мира.
Тысячелетиями стоящие скалы оставались прекрасно невозмутимы и равнодушны к выстрелам, крикам. С дивной непредсказуемостью стряхивали изредка глыбу, чтобы показать, как неподъемные для человеческого тела тяжести плавно кувыркаются по ровным осыпям, высекая недолговечные облачка пыли. Миг человеческой жизни ничего не значил для этого мира. Даже на кладбище бренность существования не подчеркивалась так очевидно. Ежедневная людская суета смотрелась настолько ничтожной перед несокрушимостью гор, что волноваться о неудачах и бурно радоваться успехам - не хотелось. Что значат морщинки в лужице по сравнению со стеной цунами?
- …не получается у него! Загоревал, стакашку хряпнул, а она - останови часы. Он - с чего бы? А она - пусть в доме хоть что-то стоит!
Аркашка снова смеялся. Он любил и забавно рассказывал бородатые анекдоты на тему взаимоотношений полов. В его интерпретации они, отношения, низводились до обыденности, становились небольшой органической частью сложной жизни людей. Одной из регулярных потребностей, как еда или сон.
- Вот один мужик не верил жене, и сильно хотел поймать на измене. Примчался - со спецом, понял? - из рейса на день раньше, и бегом домой! Опа! Жена в тоске, ну, точно - е***ь здесь был! А где спрятался? Все обыскал - нигде нету. Ну, думает, ошибся...
Когда Виктор бросил стройку и занялся перевозками, каждый рейс на Алтай, в Шорию или в Туву становился маленьким праздником. Горы, они незаметно сформировали мировоззрение фаталиста. Он стал исправлять себя, много читая о религиях, особенно буддизме, а также пытаясь понять Кастанеду и новомодных толтеков. Вроде понимал. Философия всех учений была проста и понятна, укладываясь в одну фразу: "Жизнь такова, какой ее воспринимаешь".
- ...он от восторга, что жена - честная, и помер! Ну, это, летит на небо, там его привратник - ты куда, корешок? Он - да вот, помер! А тот ему - в очередь! Ну, конечно, стоит, ждет. И тут сзади мужик подлетает, такой весь синий, сопли приморожены, это летом-то, прикинь? Ну, кто крайний, и дрожит от холода...
Аркашка живописал очередную историю с пафосом, следовало ждать необычного финала.
- Дальше, - подбодрил его Виктор, отвлекаясь от воспоминаний.
- Тот говорит, вот, мол, из-за придурка замерз, а ты? А он ему - инфаркт от радости, что жена не изменяет. Понимаешь, везде искал - не нашел! А тот - а в шкафу, а под кроватью? Не было! А в холодильнике? Не было...
Аркашкин рассказ затягивался и Виктора снова унесло в пришлое. Да, он помирился с собой. Фатализм дал другую оценку событиям, и отношения с женой пришли в относительную гармонию. Миранда ведь не была полной дурой, просто воспитание не позволяло признать правоту мужа без проверочных скандалов. Перед самым замужеством она как-то бросилась на него с кулаками, требуя исполнить мелкий каприз. Виктор перехватил руку в воздухе, слегка крутанул невесту вокруг себя: "Еще раз посмеешь так сделать, расшибу!"
Незадолго до этого Виктор, защищая её, крепко приложил к стене двух хулиганистых парней. Оба остались лежать после соприкосновения с кирпичом. Тогда впервые Миранда перепугалась, и не на шутку. Откуда ей было знать, что муж не способен ударить женщину, она-то исходила из собственного опыта! В поселке побить жену считалось делом обычным, особенно по пьянке, да если сама выпросила нудными нотациями. Потом страх прошёл, Миранда "выбирала слабину", пока не довела мужа до новой вспышки, учинив бурный скандал за уход со стройки в собственный бизнес.
Жестко по существу, но мягко и спокойно по форме, Безруков изложил свои требования - хорошая кормежка, постель без дурацких отказов, чистая одежда, и уважение. А он добывает деньги. Миранда согласилась. Состояние такого равновесия устраивало обоих. Бизнес давал всё больше денег, подтвердив правоту мужа. Скандалы прекратились.
- ... а тот ему - эх, придурок! Заглянул бы в морозилку - оба живы остались.
Концовка анекдота была, и впрямь, хороша. Виктор улыбнулся, подбодрил напарника:
- Неплохо, а новое есть?
- Да море! Я тут надыбал киосочек с анекдотами, есть газетенка Наш домик, ну типа - в нашем домике только гомики! Классно, я тебе скажу, такие приколы! Есть рисунок, я не въехал сперва, а потом чуть не сдох, так ржал! Слышь, мужик висит, ну, повесился,значит. Так руки свесил, ноги, голова унылая, шары закрыты, а баба на нем качается с такой счастливой харей, как на качелях. Отпад, блин, - нашел новую тему напарник, а Виктор снова ушел в воспоминания.