Страница 4 из 52
Хаос на палубе приобрёл признаки порядка - моряки по-прежнему носились взад-вперёд, но теперь казалось, что они знали, куда именно несутся.
- По моей команде! Го-товьсь!
В корме правого борта открылись окошечки, из них хищно высунулись дула шести пушек.
- Целься! Пли!
Пушки вразнобой выплюнули ядра. Пять из них благополучно плюхнулись в воду на другом краю бассейна, шестое улетело дальше и разбило стоявшую поодаль скульптуру античного голого мужика.
Международные представители сделали себе пометки, глянули напоследок на пробоину в носовой части фрегата и, удовлетворённые тем, что все правила боя соблюдены, заявили, что готовы к отбытию.
- Будешь представлен к награде, - скороговоркой пообещал градомейстер командору, покосился на очумевшего от залпов адмирал-аншефа и тихо попросил: - Да уймите же его, наконец!
Причалив к берегу и попрощавшись с комиссией, градомейстер повернулся к дожидавшемуся его статс-деньгарию и сказал:
- Нужно срочно поставить на наш фрегат больше пушек. Собирай плотников, инженеров и чертёжников, пусть думают. Чтобы через неделю на борту было восемнадцать... Нет, двадцать четыре пушки!
* * *
Маркус как раз заканчивал проектировать барк для Люнхена, когда в предоставленные им с Беатриссой апартаменты на главной площади города ворвалось трое мужчин в военных мундирах.
- Драфцман Маркус? - требовательно обратился один из них к Маркусу и, не дожидаясь ответа, извлёк из кармана депешу, развернул и зычным голосом зачитал: - В условиях объявленной Запчестером водной войны, Иванбург призывает всех своих сограждан-специалистов по кораблестроению немедленно вернуться в родной город и работать на благо родины. Вы можете взять с собой три сундука, и у вас есть час на сборы, - уже тише добавил он.
- Всего три сундука! - взвизгнула Беатрисса. Да ведь её меха и фарфор не поместятся и в пять!
- А если я откажусь? - тихо спросил Маркус, ничуть не польщённый тем, что внезапно стал столь востребованным в родном городе.
- Не советую, - ответил мужчина в мундире и словно невзначай положил руку на перекинутую за спину пищаль.
* * *
Бассейновый бой между Иванбургом и Запчестером продолжался два месяца. Два квадрата на поле боя были испещрены точками и крестиками, международная комиссия беспрестанно носилась между двумя городами.
В конце концов, несмотря на отчаянные старания градомейстера и адмирала-аншефа, несмотря на мастерские водные маневры фрегата по бассейну, несмотря на двадцать четыре пушки и непрекращающийся ремонт флот Иванбурга был наголову разгромлен. Фрегат пошёл ко дну, но, к счастью, в бою обошлось без жертв - все моряки благополучно добрались до берега.
Потеря целого флота и без того была для города болезненным ударом, но когда через два дня в Иванбурге появилась парадная процессия из Запчестера, горечь поражения стала вовсе непереносимой. Мэр Запчестера торжественно установил на краю бассейна флаг своего города и громко объявил о захвате водоёма в результате успешных боевых действий.
Территория бассейна была аннексирована в пользу Запчестера по всем нормам международного военно-водного права. Так перед резиденцией градомейстера оказался кусок чужой территории, на которую у них теперь не было хода.
Тем же вечером в Иванбурге случилась повальная пьянка.
Напился в хлам в своём кабинете с видом на чужой бассейн градомейстер.
Напился в зюзю лишившийся флота адмирал-аншеф, которому ужасно не хотелось снова становиться вице-полковником пехоты.
Напился вдрызг командор фрегата и пьяно рыдал над вручённой ему почётной медалью за самый первый бой.
Напились тем вечером и жёны моряков. На радостях - ведь их мужья вернулись в войны целыми и невредимыми.
Наконец, напились, потому что после войны полагается напиться, ветераны бассейновой войны и, сидя в тавернах, делились друг с другом славными историями своего боевого прошлого.
Не пили только драфцман Маркус и статс-деньгарий Модест Дорианович.
Маркус всё никак не мог поверить своему счастью - Беатрисса сбежала от него с бравым моряком из победного Запчестера! Да и новая работа намечается - градомейстер, когда протрезвеет, почти наверняка прикажет рыть новый бассейн, глубже прежнего, и строить новый корабль. Или даже два.
Что до Модеста Дориановича, то он вспоминал, как ранее тем вечером его жена со слезами на глазах обнимала благополучно вернувшегося с войны брата-моряка. Целыми и невредимыми вернулись с войны и оба их племянника - розовые, упитанные, в медалях - и никаких ранений. Правда, один едва не заполучил дизентерию, но после оказалось, что он просто переел жареных шкварок. И хотя резиденция градомейстера и флотское министерство погрузились в траур, во всех остальных домах Иванбурга царила радость.